Танцуй или смирись

– Мне надо проверить, – да, очень надо проверить, не соврали ли мне глаза и чувства. Потому что член отозвался на Машу, моментально, как и раньше. – Чистые ли туалеты, – нашелся я. – Столько заразы сейчас бродит.

– Минздрав предупреждает, всегда проверяйте туалеты, – посмеялся Борис и девушки улыбнулись.

– Я быстро.

Не посмотрев на Антонину я рванул вперед и быстро стал искать взглядом возможные вход в служебные помещения.

Меня конечно, не пропустили. Сначала. Пока не показал козырь в любой ситуации.

Когда тысячная купюра пополнила бюджет охранника Толика, я все-таки направился туда где раздавались голоса и смех. И почему мне не было весело?

– Толик.

Тот обернулся и сделал вид, что не перепрятывал бумажку.

– А девочек у вас снимают?

Высокий, чуть горбатый охранник отвел глаза и переступил с ноги на ногу.

Мысль, что Маша пошла по наклонной могла и убить меня, но знать я был должен.

– Вообще-то говорить о таком не положено. Сами понимаете, правила.

– Понимаю, – кивнул я и ловким движением фокусника в карман Толика опустилась еще одна купюра.

– Можно, но это не дешево. Сами понимаете. Они же танцовщицы, – возвел он руки и глаза к потолку. Понятно, что он не мог позволить себе такого удовольствия. Зато мог я. Должность хирурга и заместителя центра трансплантологии это позволяла.

Я ухмыльнулся и, развернувшись, направился туда, куда и собирался.

Разобраться. Действительно ли Маша стала шлюхой, или это просто не она. Или…

Когда я увидел ее стоящей у зеркала, меня парализовало. Воздух стал густым, как клей.

Сердце казалось сейчас выскочит, как сильно оно забилось. Нет, спутать невозможно.

Потому что родинку на заднице я помню слишком хорошо. Как и то, что Маша клялась

никогда не под кого ложиться ради денег.

Ну что ж. Я ее обманул, она обманула меня.

Из гримерной выскочила девчонка. Если бы не макияж и грудь третьего размера, дал бы лет пятнадцать.

– Ой, – пискнула она, влетев в меня, но тут же задрала голову и ее губ коснулась соблазнительная улыбка. – Тебе кого позвать, красавчик.

– Синицыну.

– Кого?

– Машу.

– А, гастролерку, – она уже развернулась обратно к двери, но я остановил, тронув влажное от пота плечо.  – Скажи, что к телефону зовут, не описывай как выгляжу.

Она подмигнула мне и зашла в гримерку. Оттуда палило жаром пота, запахами духов и лака для волос. Но не один запах не смог перебить ее.

Легкий дурманящий, от которого словно пьянеешь. Запах малины и мяты. Ни с чем невозможно спутать этот арромат любимой женщины.

Я быстро открыл ближайшую дверь. Отлично! Там оказалась кладовая.

Руки уже тряслись от предвкушения. Но я встряхнул их.

Просто спрошу, как дела.

Вот и все.

Привет. Как дела.

Как дела? Я чуть не сдох без тебя, а ты сиськами трясешь. Как дела?

Давай, же, малыш.

Как только Маша переступила порог, выйдя в коридор, я на минуту залюбовался сосредоточенносттю на ее лице, острыми скулами, большими глазами. Но  вместо «привет, как дела» я зажал ей рот рукой и втолкнул в темное узкое помещение.

Я хотел поговорить, правда хотел.

Хотел спросить, как она докатилась до такой жизни. Но вместо разговора, зажимал ей рот рукой и наваливался сверху, прижимая к стене, раздвигая ноги. Я чуть приподнял ее коленом, потирая между ног.

Я хотел поговорить. Ну, правда хотел!

Но вместо этого, невзирая на ее ярое сопротивление, стянул безразмерную футболку, сразу сжав рукой грудь с твердым камушком соска.

Ох, как часто я о ней фантазировал. Вспоминал, как она стонала, когда я вылизывал ей соски или выкручивал их пальцами, вбивая в любую доступную глазу поверхность.

Мозги уже не работали. Сознание заполнила вязкая, тягучая похоть. В паху горело, гнев и обида требовали выхода. Сперма требовала выхода. Член болезненно налился кровью, терся о боксеры, рвался наружу.

Я правда, хотел просто поговорить, но ощутив в своих жадных руках упругую задницу не смог связать и двух слов. Только рычал как животное, срывал колготки как животное.

Пальцы дрожали подбираясь к заветной цели. Она сопротивлялась, извивалась как  эпилептик, царапала кричала. Мне все было не почем. Я имел цель, а хотел поиметь Машу. Прямо сейчас. Оказаться внутри. Там где тесно узко, горячо. Охуенно.

Средний палец наконец  погладил на удивление влажные складочки, потер взбухший клитор и толкнулся внутрь. Палец обволокло влажнвм обжтгающим теплом и я ъ рванно выдыхаю.

Маша дернулась и стала со всей дури хлестать меня руками, Но меня уже было не остановить.

И сделав во влагалище – все таком же узком влагалище – пару движений, я прошептал на ухо:

– Не дергайся. Малыш. Это же я.

Глава 2. Маша

Этот низкий голос полоснул по сознанию ржавым скальпелем, загоняя микробы образов из прошлого и вскрывая старые раны. Все сопротивление с моей стороны сошло на нет, так же быстро, как мужчина, то есть Стас, стянул с меня давиче тунику.

Полумрак не прячет от меня этот ужасающий и выпивающий мою душу взгляд

Мыслей не осталось, а душивший меня, обжигающий стыд из-за острого возбуждения, что вызвало во мне грубые прикосновения незнакомца унесся прочь.

Ну, еще бы не стыдиться.