Танцуй, пока не убьют

И поднимаю транспарант, мне кем-то вверенный,

Что жизнь по-прежнему куда как хороша

У нас всего теперь что хочешь есть немерено,

Живи и наслаждайся не спеша.

* * *

Бумага и перо для слов

Исходно хрупкая основа,

Слова, сплетенные из снов,

Вернуться в сны стремятся снова.

Эзоп, лукавый пилигрим,

Бредет за мной из строчки в строчку,

Пусть путешествует, Бог с ним,

Язык и ум его отточен.

А Сирано де Бержерак,

Чей нос был более чем странен?

Считал свой лик как божий брак

И принял смерть у ног Роксаны.

* * *

Барокко переходит в рококо,

Кто дева – куртизанка иль невеста?

«Элегия» Массне, «Манон Леско»

И гул у театрального подъезда.

Аббат Прево прочитан на заре

С бледнеющей и тающей луною,

И горе кавалера де Грие

Все связано с Манон Леско одною.

О, где же вы исчезли, дни любви?

Сиротствуют без скрипок обертоны.

Любовь сошлась со смертью визави

И к зрителю выходит на поклоны.

* * *

У тебя имя музы не спросят

Колоритный кудесник Ватто,

Вдоль по улице зодчего Росси

Ученицы гуляют в пальто.

Чтобы после, в туниках и пачках,

Хоть такой обязаловки нет,

Рассудительный мир озадачить

Иллюзорным искусством Балет

* * *

Хоть молод ты, хоть стар,

Всё есть в людской породе.

Пускай ты не Икар,

Но где-то в этом роде.

Всяк свой ведет полёт

С расчетом на удачу.

В огне не тонет тот,

По ком веревка плачет.

* * *

Во мне сокрыты залежи

Несметные I Q,

Поэтому, товарищи

Я днем и ночью пью

А если разработаю

Несметное свое

Какой печальной нотою

Предстанет бытие

* * *

Неважно – ночи или дни,

Неудовольство сея,

Ко мне – все те же и одни

Слетались мысли-змеи.

Как сотни рыбок на мели,

Как тыщи брызг у скал,

Они сплетались и росли,

А я их убивал.

* * *

Вчера вдруг явилась, когда я возалкал,

По лику ведунья, по типу весталка,

На четверть – опасность, на квоту – беда,

И вот что она мне сказала тогда:

А ты, соловей, пригвожденный к искусству,

Томимый обманчивым именем вечность,

Пройдешь испытание ложем Прокруста,

Не слишком заботясь о цели конечной.

И будешь кружить, позабыв о покое.

Не важно – в оазисе или пустыне.

И сможешь тогда прочирикать такое,

Что мир изумленно замрет в карантине.

* * *

Фиоритуры – это лесть,

Вокала трепетного перлы.

Из глуби вдоха к высям лезть,

До муки слез щекочет нервы.

Семь раз отмерь и трижды взвесь,

Еще не факт, что будешь первым.

Зато невежество и спесь

С тобою встретятся, наверно.

Какое счастье, что мы здесь,

Светлы душой и не манерны.

Живем и радуемся днесь,

И все уйдем закономерно.

* * *

Э.Л.

Вернуться в бесконечность по болезни —

Бланк пропуска, подписанный врачом.

Простое отглагольное – исчезни,

Судьба определила, что почем.

Какое тебе дело до больницы,

Зачем тебе страдания удел.

А там вокруг сплошная заграница

И близкий хоровод небесных тел.

* * *

В метро сегодня, окрыленные,

Все с красной ветки на зеленую,

Да и с оранжевой на синюю

Все молодые и красивые,

И словно свита триумфатора

Все скопом ввысь по эскалатору.

И даже мне больные нервы

День марта календарный первый

Сумел вконец разбередить.

Все потому, что Бог Ярила

Со всей космическою силой

Явил языческую прыть!

* * *

На острове Шпицбергене не знают непогод.

Вокруг стоят течения, закованные в лед.

Норд-остами, зюйд-вестами проносятся ветра,

И жизнь безынтересная, что завтра, что вчера.

Но иногда, по праздникам,

Над этим миром льда,

Сияет безотказная

Полярная звезда.

* * *

Как будто взятое измором

Вставало солнце поутру

И оживляло землю взором,

Как Клеопатра на пиру.

Как Клеопатра – от того ли

У юноши печален взгляд,

Что не в его ничтожной воле

Поворотить века назад?

Перетолочь, как воду в ступе?

А, может, это всё враньё?

И новобранец всё же купит

Ценою жизни ночь её?

* * *

Кто вас придумал, плиты тротуарные?

Для истребления народа он был прав!

Отсюда переломы рук ударные,

И в гипсе тазобедренный сустав.

Пока до «скорой» я страдал на «Баррикадной»

У перехода на коварном вираже

Народ все падал, подымался, снова падал,

И обессиливал опять вставать уже.

* * *

Не нарадуюсь вам я, часы тишины,

Когда вздохи печальные музы слышны,

Когда мирный закат еще светел едва,

Когда чувства открыто роятся в слова,

Когда миг ожиданья напорист и свеж,

Набирается сил и готовит мятеж

* * *

С Е2 на Е4,

Когда не зришь ни зги.

Так делают все в мире

Начальные шаги.

Других не даровитей

Небрежно, между дел,

Я в ферзевом гамбите

Однажды преуспел.

По жизненной разметке,

Рассудку вопреки,

Бредем из клетки в клетку

До гробовой доски.

* * *

Забава с Новым Годом миновала,

На улице пустынно и темно.

И Муза та, что Данту диктовала,

Страницы ада – мне стучит в окно.

Не ведая, что с этой дамой делать,

И слишком опасаясь оплошать,

Я штору запахнул рукою смелой,

И снова завалился на кровать.

* * *

Забудем мы когда-нибудь едва ли,

Как грели нас стихом небес скрижали,

Как снегом восьмистишья ниспадали,

Как эхом нараспев звенели дали,

Как сердцем продолженья строчек ждали,

Предчувствуя, что мы обречены,

Грустить потом в плену у тишины.

* * *

Своим причудам следуя,

В часы после обеда я

Идею исповедую,

Раскручивая нить.

Что жизнь не есть сокровище,

Что жить совсем не стояще,

И непонятно – что еще

Нас может удивить.

Ведь лишь одно мгновение,

И всех нас ждет забвение,

И удовлетворение

Не в том, чтоб слезы лить.

* * *

Аллюрами ли, рысями,

Иль голубиной почтой,

Несется ко мне истина,