Танцуя с тигром

В восемнадцать лет я поступил в полицейскую академию. Картели проникли в систему максимально глубоко. Новобранцев окружали деньгами, наркотиками и женщинами, поэтому, оканчивая академию, они уже были слишком избалованы, чтобы работать честно. В академии молодые люди учились снайперской стрельбе, наблюдению за подозреваемыми, охране и допросу, пыткам. Лучшие выпускники и сейчас работают для narcos. Если они проявят нелояльность, высокомерие или станут недееспособны, то получат пулю в лоб.

В течение многих лет я работал наемным убийцей. В первый раз мне заплатили три тысячи долларов за выстрел, но затем мой гонорар увеличился в пять раз. Иногда нам поручали подержать у себя или пытать пленных, пока мы ждали выкупа. Есть много способов, чтобы причинить человеку боль. Мы могли подключить оголенные провода к большому пальцу ноги пленника и включить электрический ток. Мы могли обернуть людей в пропитанные бензином простыни и поджечь их. Мы вырывали ногти. Страдания, причиненные нами, огромны. Я предпочитаю не мучить женщин, но иногда приходилось выполнять и такие приказы. Наркотики помогали справиться с этим. Это как смотреть кино. Там нет вины.

Получив выкуп, мы расстреливали пленных и выбрасывали трупы или оставляли их в определенном месте, чтобы отправить сообщение. Лицом вниз. Лицом вверх. Палец в рот или в анус. Каждый жест имел особое значение. Лучше резать людей после смерти, тогда они кровоточат меньше. Раньше банды не убивали женщин и детей, но теперь предпочитают обходиться без этих телячьих нежностей. Я злоупотреблял наркотиками и не спал иногда по нескольку дней. Я был слишком под кайфом, чтобы осознавать, что творю. Это не оправдание, но объяснение. Может быть, именно наркотики стали причиной моего рака. А может быть, причиной этому стала сама жизнь, которую я вел. А может быть, Всевышний наказывает меня. Сто? Двести? Я не помню, сколько людей отправил на тот свет. Я больше не принимаю наркотики. Это игра для молодых.

Вы можете подумать, что я животное. Но нет. Я patrón. Это термин уважения. Каждый patrón работает на более высокого patrón’a. Я коллекционирую искусство и руковожу торговлей сокровищами на юге Мексики. Мой patrón не понимает этой побочной профессии, но он не мешает мне. Люди называют меня Ван Гогом не из-за моего уха, но потому что я разбираюсь в искусстве. Я бросил школу в восьмом классе, но я самостоятельно изучил историю искусства. Обычно я смотрю на картину или что-то другое, что угодно, и решаю, хочу ли я это. Я не могу описать то, что мне приглянулось. Я просто делаю или не делаю. Как женщина. У меня в коллекции есть такие вещи, при виде которых лучшие музеи пускали бы слюни. Я мог бы стать достойным художником. Если бы я нарисовал свою жизнь, мне никто бы не поверил. Мое детство было по-своему красиво, потому что мы были очень бедны. Дети и куры, палки и камни. Мы играли в narcos против narcos в пыли.

В штате Оахака живет один американский мудак, который собирает маски, и мне нравится делать его несчастным. Когда я покупаю маску, которая могла бы ему приглянуться, я посылаю ему фото. Я ворую его посыльных. Когда-нибудь я мог бы перерезать ему горло или изнасиловать его жену, но я не делаю этого, потому что он меня забавляет. Скоро мы устроим параллельные выставки, чтобы показать свои маски. Этот кретин не понимает, что никто не может тягаться с картелями. Мой patrón хочет, чтобы американец работал на нас, занимался поставками контрабанды за границу. Он продажный. Мы апеллируем к его эго, к его жадности и его любви к сексу. Это работает в девяноста девяти процентах случаев.

С деньгами ты можешь заставить танцевать даже собаку. Без денег ты сам будешь танцевать, как собака.

Самой прекрасной маской из всех, что у меня были, была посмертная маска Монтесумы, но ее у меня украли. Такое предательство недопустимо. Я похоронил американского диггера в ванне Гонсалеса. В следующий раз, если Гонсалес провинится снова, я приготовлю ванну для него самого. Сейчас маска у американской девушки, но в ближайшее время я заберу ее обратно. Убийство американца не терпит небрежности. Нужно быть очень осторожным, иначе прилетит ФБР и сварит из вас суп. Я хочу быть похороненным с этой маской. Она отделит меня от собак. С этой маской я смогу смотреть Всевышнему в лицо.

Люди думают, что быть наркобароном – это только кокаин и женщины, но на самом деле это тяжелая работа. Я никогда не сплю в одной постели две ночи подряд. Иногда я сплю в туннеле. Иногда я регистрируюсь в пятизвездочном отеле под именем Хесус Максимо. У меня есть несколько образов. В моей ванне есть люк. Мой повар держит пистолет в хлебнице.