Танцуя во тьме (СИ)

Империя Гархаров была уникальна формой правления в современном мире, так как власть Императора не была номинальна и чем-либо ограничена. А представители династии более пяти тысяч поколений занимали трон, выточенный из цельного камня саарэ. Ещё какую-то тысячу лет назад на Гархаре было свое месторождение, но некоторые необдуманные поступки тогдашнего Императора привели к их потере. После жесточайшего землетрясения, когда Старый Дворец был разрушен до основания, пласты саарэ сдвинулись и до сих пор оставались не найденными. А камни были нужны.

Ибо вера Императорскому Дому базировалась не только на эфемерной традиции. Была у него особенность, позволившая удержаться на троне и избежать смены династии более чем на протяжении десяти тысяч лет, и это было самым охраняемым секретом Империи.

Капитан Тонг в ярости – зрелище не для слабонервных. Вся команда знала это, как, впрочем, и немногочисленные пережившие его ярость враги. Другое дело, что самоконтроль капитана не позволял выплескивать её впустую, а нежно и трепетно сберегал непосредственно для виновного. И вот тут уж, как говорится, сливаем воду, сушим весла, все ищут укрытие. А сейчас в душе Исмаэля набирала силу черная буря. Какая-то сука протянула свои поганые лапы к ЕГО Алису! Да он лично вырвет их ему, и все остальное тоже, лишь бы добраться, хоть кончиком пальца дотянуться до этой мрази. И не дай ему Айюма, если с головы Алиса упадет хоть один волос, умирать эта падла будет долго и со вкусом. Мэль лично этим озаботится. Даже если придется с дракой вырывать это право у Сали, в глазах которого Мэль видел ту же жажду убийства.

Теперь они ждали результата поиска, чтобы сорваться в погоню. А вот когда они найдут Алиса, можно будет заняться его завоеванием. И капитан Тонг как никогда был настроен на победу.

Глядя в лицо офицера Сиэнэ, я медленно растянул губы в злой ухмылке.

- Как я понимаю, моё мнение ты не учитываешь?

- Сладкий, ты все правильно понимаешь. – Марк предвкушая улыбался. Жестокая, похотливая тварь смотрела на меня со дна его зрачков и ждала лишь повода, чтобы сорваться. – Давай, детка, порадуй меня.

- А не боишься лишиться сокровенного? – Холодный прищур глаз и оскаленные зубы – оказывается, я могу быть и таким.

- Кого мне бояться? Тебя? Что ты мне сделаешь, мальчик? – Его рука, ласково пройдясь по моей груди, вцепилась в горло, подтягивая к себе. – Ты же такой маленький, такой слабый, такой беззащитный. Что ты можешь, когда рядом нет твоих дебильных друзей и такого доверчивого капитана? Чего стоишь ты сам, мальчик? Молчишь? А я тебе скажу. Ничего. Кроме твоих танцев и смазливой мордахи в тебе нет ничего. Ах да, еще этот сомнительный дар литуса! Но и здесь ты струсил. Вместо того чтобы развить себя, пусть и обретя хозяина, ты предпочёл сдохнуть с этой удавкой на шее. Поэтому привыкай, детка, привыкай отрабатывать телом, еще спасибо мне скажешь за науку. А то вдруг не понравишься новому хозяину? Должен же ты хоть что-то уметь?

Высокий тревожный звук заставил его встрепенуться.

- Не скучай, детка, я скоро вернусь.

Многозначительно усмехнувшись, он торопливо вышел за дверь, оставив меня в состоянии полного ступора. Душа моя корчилась от боли, каждое его слово было еще одним гвоздем в крышку моего гроба. Он был прав. Что я есть? Что я могу в этой жизни? На что я способен? У меня не было ответа ни на один вопрос. Благодаря Салебу я обрел дом и защиту и расслабился, по старой памяти безвольно плывя по течению. Почему я вновь спрятался от жизни? Что есть у меня? Дар литуса? Не смешите мои тапки, я до сих пор в этом не разобрался, а ведь мог давно расспросить того же Салеба и ребят, поднять архивы, наконец. Танцы? Ну, так это плюс лишь постельной кукле. Возможно, благодаря этому, я даже сделаю неплохую карьеру. Судорожный всхлип вырвался из закушенных губ. Я тихо и планомерно катился к истерике.

Тем неожиданней стало для меня ощущение теплого дрожащего комочка, прижавшегося к груди. Фантомное чувство дарило столько тепла и нежности, что сдерживаемые из последних сил слезы, пролились из уголков глаз, прячась в волосах и скрывая мою слабость. Мысленно прикрыв ладонью Мыша, лаская пальцами мягкую шерстку, я впитывал его утешение, как пустыня влагу.

Черная глухая тоска отступала, оставляя за собой разрушенный оазис, который я с такой надеждой возводил в своей душе. Я видел себя сидящего на песке, бездумно перебирающего осколки прежней реальности. Потухший взгляд, устало опущенные плечи и горькая складка губ, эта картина вселенской грусти внезапно взбесила меня до белого пламени в глазах.

Это я? Вот это сдавшееся, сломленное существо – я?! Ну, нет, не дождетесь! Да, я мал ростом на фоне местных амбалов и не могу похвастаться силой, но слабый и беззащитный я с помощью своих танцев смог спасти брата и проломить глупую башку легендарному капитану Тонгу. Почему-то меня накрыла внезапная и совершенно необъяснимая обида на Исмаэля, как будто в том, что я здесь тупо изображаю жертву, его вина.