Танцующая для дракона. Небо на двоих

Как бы там ни было, теперь я была самой что ни на есть обыкновенной иртханессой… ну ладно, не самой, скажем так, я была очень сильной истинной, с силой, которую мне предстояло изучать. Мне назначили наставника, его лично подбирал Вэйлар: один из сильнейших преподавателей Зингспридской академии. Мне предстоял ускоренный курс обучения (теория и практика), и я уже не была уверена, что правильно поступила, когда просила Нила о возможности поработать над спецэффектами.

С будущим наставником я пообщалась по видеосвязи, суровый седовласый иртхан мне в принципе понравился. Осталось теперь, чтобы он понравился моей драконице, и все будет пучком.

«Вообще-то я спрашиваю о том, как ты себя чувствуешь, – написал Ленард. – Перед выходом».

В переговорную Лаувайс, где я сидела, заглянула Янира и показала раскрытую ладонь: готовность пять минут.

«Сейчас сдохну», – честно призналась я.

«Все настолько страшно? Хочешь, я позвоню?»

«Да», – напечатала я, но отправить не успела, потому что дверь открылась снова, и в кабинет заглянул Гроу.

У меня натурально отвисла челюсть: он все еще должен был быть в Ферверне. Последние дни для нас превратились в такой колоссальный источник информации и действий, что мы едва успевали пересечься, не говоря уже о чем-то большем. Впрочем, нам это не мешало: в свободное время мы выбирались друг к другу в палаты и говорили обо всем.

Обо всем, кроме нас.

И еще кроме его родителей. Это была запретная тема, которую я предпочитала обходить стороной, и Гроу тоже молчал. Я знала, что он повидался с отцом, но ни словом не обмолвился об Инаире. Когда мы уезжали из Ферверна, он оставался решать какие-то формальности. Главой (до выборов) был назначен Ландерстерг, и по прогнозам Гроу, ему же и предстояло стать главой Ферверна.

– Папаша здорово подрастерял позиции, пока валялся в отключке, – сообщил он.

Интонация, с которой это было сказано, да и сами слова явно говорили о том, что примирение отца и сына не только не состоялось, но еще и перевалило в какую-то совершенно иную плоскость, в которой их отношения разваливались, как доспехи времен Ильеррской.

Что с этим делать, я не представляла.

Если честно, я не представляла, нужно ли вообще с этим что-то делать. И можно ли.

– Ты же был в Ферверне, – сказала я, когда обрела дар речи.

– Ты знаешь, Танни, со времен изобретения телепорта путешествовать стало намного проще. – Он шагнул ко мне.

Во мне не нашлось слов. То есть я хотела, чтобы он приехал, потому что мне было дико страшно, но ему, естественно, об этом не говорила. Я даже Леоне об этом не говорила. Никому не говорила вообще.

– Все решилось? – Я поднялась.

– А что там решать? Я вернулся в Аронгару, отец в ярости, все, как всегда.

Я снова не нашлась, что ответить, зато вспомнила о Ленарде. Стерла «Да» и написала: «Гроу приехал. Мне скоро на выход».

В мессенджер тут же упал смайлик с поднятым вверх большим пальцем и подпись: «Я уже прилип к экрану. Удачи!»

– Мне сейчас выступать перед всей Аронгарой, – сказала я.

– И не только. Это спутниковое, оно транслируется на весь мир.

– Вот умеешь ты утешить.

– Заметь, ты сейчас улыбаешься.

Я и правда улыбалась. А когда Гроу меня обнял, судорожно вздохнула.

– Представь, что выступаешь на школьном собрании.

Я ощутимо напряглась.

– Что? Неудачный пример? – Он отстранился.

– У меня глаз дергался, когда я выступала на школьных собраниях.

Гроу кивнул:

– Тогда представь, что выступаешь перед зрителями Ильеррской.

– И что это значит? Я никогда не выступала перед зрителями Ильеррской.

– Это значит, просто будь собой, Танни. И говори, что чувствуешь.

Ы.

– Танни, на выход! – В кабинет снова заглянула Янира. Кажется, ее совершенно не смутило, что рука Гроу лежит на моей талии.

Честно говоря, я не представляла, может ли эту женщину вообще что-то смутить.

– Иду, – севшим голосом сказала я и шагнула к дверям.

Гроу меня не отпустил, развернул лицом к себе.

– Представь, что говоришь со мной, – сказал еле слышно, а потом расслабил пальцы.

Это прикосновение и его голос втекли в меня теплом и уверенностью, сохраняясь все то время, что я шла по коридорам с Янирой. Когда увидела готового к выходу Рэйнара.

И когда вместе с ним шагнула на сцену, в зал, заполненный светом и репортерами.

Глава 17

Даармарх, Огненные земли

Я смотрела на него, не в силах поверить в услышанное. Тот холод, что сковал меня по рукам и ногам в Верхнем саду, сейчас добрался до самого сердца, потому что я все поняла. Мэррис сделала все, чтобы избавить Ибри от сильной соперницы. Она считала, что Витхар рано или поздно выберет себе жену с сильным пламенем, а место фаворитки, увы, было только одно. Когда Ибри умерла, все, что у нее осталось – внук. По ее мнению, для него я тоже была угрозой, поэтому она написала письмо, которое мне должны были передать. Она достаточно меня изучила, чтобы понять, что боль я всегда переживаю в себе и никому не скажу ни слова.

Вот тут она ошиблась.

Я рассказала Бертхарду. Бертхарду, который принял мою ярость и боль на себя. Который вытащил меня из самой ужасной тьмы, накрывшей с головой.