Танцующая для дракона. Небо на двоих

Поэтому, когда Гроу попросил меня повторить, что он только что сказал, я ему терминологией каскадеров разложила все по полочкам. Собравшиеся, то есть страхующая нас команда, сосредоточенно слушали. Остальные просто смотрели. У меня вообще было такое чувство, что надо было позволить ему извиниться.

Нет, серьезно.

По-моему, наш побег за трейлер вызвал куда более живой интерес, чем если бы Гроу в красках расписал все то, что предшествовало появлению ребенка. Хотя здесь я могла ошибаться.

– Ты небезнадежна, Ладэ, – сообщили мне в обычном тоне и отвернулись. – Начинаем с репетиций, заход в Айоридже в половине седьмого. Потом у нас будет в распоряжении вся ночь.

Пока я пыталась осмыслить его «ты небезнадежна», смысл остальных слов от меня как-то относительно ускользнул. Потом я задрала голову и посмотрела наверх, то есть на канат, по которому Теарин предстояло идти.

Что-то внутри тоненько трепыхнулось.

– У тебя есть последняя возможность отказаться, – сообщили мне все тем же тоном, читай, тоном великого режиссера.

Девочка-каскадер, имя которой я не могла вспомнить, как ни старалась, наградила меня изучающим взглядом. Гораздо более внимательным, чем Гроу: он вообще смотрел так, словно я была для него рабочим инструментом.

Ну, вот и круто.

– Не дождетесь, – сказала я.

Джамира хотела что-то возразить, но передумала. Я же решила, что с меня на сегодня хватит, и направилась к башне, читай, к декорациям.

– Страховка, Ладэ, – донеслось почешуестичное сзади.

Настолько почешуестичное, что мне захотелось сказать, куда он может ее себе засунуть, предварительно свернув кольцами. Вместо этого я обернулась и сказала с милой улыбкой:

– Да, разумеется.

– На мои команды реагировать без промедления, – заметил Гроу.

Потом развернулся ко мне спиной.

– Все на позиции.

Пока на мне крепили эластичный трос, страхующие расползлись по местам. Теперь девочка-дублер смотрела на меня, как на самоубийцу, но отступать я не собиралась. Подъем на башенку не занял много времени, и, чисто теоретически, не так уж это было и высоко. Мой балкон однозначно выше.

Теперь на меня снизу пялились все (большая часть съемочной группы прибыла из солидарности, поскольку им особо не требовалось присутствовать на репетициях, а некоторых не было даже в графике съемочного дня). Мысль об этом придала мне уверенности, и к натянутому канату я направилась уже шустрее. Вот только сразу перед ним остановилась, глядя на обручи, которые потом еще и гореть должны будут.

Обручи.

Гореть.

И как поведет себя мое пламя в связи со всем этим? А если оно поведет себя как-то не так и я все спалю? Или кого-то? Или… себя?

Да чешуя с ней – со мной, но вот спалить иртханенко (я не знала, какой у него пол, поэтому решила, что иртханенко – наиболее точное определение) мне совсем не хотелось. Больше того, мне уже вообще не хотелось никуда лезть: ни на канат, ни в обручи.

– Готова? – поинтересовался Гроу на том конце башни.

Я уже хотела сказать, что нет, но в эту минуту увидела идущую к Джамире Сибриллу.

Судя по тому, какой оживленный у них завязался разговор с периодическим поглядыванием в сторону моей башенки, Сибрилла как минимум просила меня уволить и обещала заплатить неустойку из собственных средств. Я посмотрела на это безобразие, потом посмотрела на Гроу, который застыл на другой стороне башни. Чисто теоретически, даже если я упаду, меня поймают. Не трос, так подстраховщики, не подстраховщики, так силовые нити, которых на камере не видно.

С другой стороны… а оно мне надо? Надо кому-то что-то доказывать? Вон у меня внизу дублерша стоит, судя по всему, не беременная. Вот пусть она и прыгает.

– Отбой, – сказала я и полезла вниз.

По ощущениям, внизу хором вздохнули. Что касается меня, я никогда в жизни еще не испытывала такого колоссального облегчения. В последнее время мне вообще сложно было представить, что тянуло меня на перила или куда-то еще. Но вот что самое удивительное, эта гармония внутри сопровождалась каким-то умиротворенным порыкиванием, как если бы драконица меня одобрила.

– Ну, круто, – сказала я себе под нос. – Всю жизнь мечтала об одобрении какого-то драконочешуйчатого.

К тому же новорожденного. Ей же три дня от роду, а уже туда же, считает, что может мне указывать, что я должна делать.

– Наигралась? – спросил Гроу, подходя ко мне.

– Ага, – сказала я и мигом утратила к нему всякий интерес.

Сибрилла направлялась к нам, у меня не было ни малейшего желания с ней общаться, но стоило мне повернуться в сторону Джамиры, как в груди вспыхнуло солнышко.

«Р-р-р», – раздалось изнутри.

Нет, разумеется, я ничего такого не услышала, но кожа покрылась мурашками, волоски встали дыбом, и вот прямо все мое существо воспротивилось тому, чтобы сделать хоть шаг в сторону режиссера. Зато к Гроу меня потянуло с такой яростной силой, как если бы на нас навешали пару десятков магнитов или просто пару. Повышенной мощности. Если бы только к Гроу, к Сибрилле тоже.

Захотелось вцепиться ей в загривок и…

Э…

– Привет, Танни, – сказала она.

Вот зря.