Танцующая для дракона. Звезды падают в небо

Нэри и хаальварны сопроводили меня в зал, где обычно проходила жеребьевка и встречи с распорядительницей. Мэррис коротко и слишком прямо взглянула на меня, после чего отвернулась, зато остальные смотрели, не таясь. Пристально вглядывались в лицо, как, впрочем, и в лицо Эсмиры, которая стояла чуть поодаль. Долго это не продлилось, последней впорхнула Джеавир с нэри и, наткнувшись на мой взгляд, вздернула подбородок и отвернулась, как будто это я чем-то ее оскорбила. Все вместе мы направились в зал, где вчера встречали гостей. Столов на этот раз не было, балконные двери — нараспашку. В них врывался ветер, заставляя трепетать полотнища флагов Даармарха. Претендентки, как и в день представления, собрались на небольшом возвышении, гости взволнованно перешептывались.

Впрочем, стоило Витхару войти в зал, все стихло.

Стало так тихо, что даже трепет бившихся полотнищ казался оглушающе громким, как и его шаги.

— Приветствую всех, — произнес он, скользнув взглядом по гостям. — Сегодня я назову имя своей невесты.

После этих слов тишина стала еще выразительнее, а Витхар посмотрел в нашу сторону.

— Я благодарю вас за время, которое мы провели вместе.

Среди гостей я снова отметила Янгеррда: он стоял, привычно сложив руки на груди, обманчиво расслабленный и спокойный, Хеллирии в зале не было. Я могла сказать это точно, потому что ее платиновые пряди всегда однозначно выделяли сестру Витхара из толпы.

Потом он благодарил гостей и семьи девушек, участвовавших в отборе. Потом — Мэррис, которая спустилась к нему, а после стала частью собравшейся толпы. Поскольку отбор завершен, распорядительница больше не нужна.

А потом Витхар снова повернулся.

Наши с драконом взгляды встретились, и меня обожгло.

Второй раз обожгло, когда он произнес:

— Местари Риасса, прошу вас спуститься ко мне. — А третий, когда добавил, сплетая свои пальцы с пальцами Джеавир. — Приветствуйте мою будущую жену и правительницу Даармарха!

Зингсприд, Аронгара

— Все мужики — наблы, — философски заметила я, закрывая архивы.

Негромкое покашливание Единички однозначно говорило о том, что он в корне со мной не согласен.

— Ты не считаешься, — сообщила я. Подумала, посмотрела на его напарника и добавила: — Ты тоже.

— Мне сейчас хотелось бы уточнить, — заметил Рон, — я не считаюсь за мужика или не считаюсь за набла?

— За набла. Но я еще не пыталась строить с тобой отношения.

На этом мой телохранитель поперхнулся и закашлялся.

— По спинке постучать? — спросила я.

— Нет, спасибо, — сдавленно произнес вальцгард с такой серьезной физиономией, что сразу становилось понятно: с чувством юмора у него все в порядке. У его напарника в общем-то тоже, надо будет узнать его имя.

Бэрри нарезала круги у скамейки. Дожидаясь звонка риелтора (он должен был закончить дела и набрать меня, чтобы мы вместе подъехали на место моего нового проживания), я сидела и пыталась читать. Я бы легла, но посреди бела дня, задрав ноги, валяться в парке как-то некультурно, поэтому приходилось сидеть. Уж всяко лучше, чем в квартире Гроу.

— Не знаешь, что нужно, чтобы оформить опекунство? — поинтересовалась я у Рона.

Вообще-то проще было посмотреть в сети, но когда я вышла от Ленарда, меня накрыло апатией и до сих пор не отпустило. Наверное, пошел откат.

— Не представляю. Но могу узнать.

— Не стоит. — Я махнула рукой. — Завтра сама все узнаю.

В конце концов, могу я позволить себе день рефлексии и блаженного ничегонеделания?

Не каждый же день тебя бросают знаменитые режиссеры.

Мне бы хотелось думать, что все будет легко, но легко не будет. Это я поняла, когда вернулась собрать оставшиеся вещи и вывести Бэрри на прогулку. Она несколько затянулась, но подниматься туда, где каждый квадратный сантиметр причиняет боль от воспоминаний, мне точно не хотелось. Не хотелось смотреть на диван, где мы сидели в обнимку и… в общем, не только сидели. Не хотелось пить из кружки, которую мне давал Гроу, касаясь пальцами ладоней, после чего мне становилось уже не до кружки. Про спальню я вообще молчу.

Да и вообще — молчу.

Молчание в моей ситуации золото.

Рон с напарником все понимали и на возвращении в квартиру не настаивали, хотя со стороны мы, должно быть, смотрелись стремно. На «стремно» указывали однозначные взгляды проходящих мимо, потому что, когда мы сидели на скамейке втроем (я в серединке, телохранители по бокам), это выглядело так, будто я вывела погулять гарем. Или что я — жертва похищения или шпионка, которую должны передать соответствующим органам или властям ее государства в знак доброй воли.

Когда вальцгарды поднялись, взглядов стало поменьше, но все равно на нас то и дело косились. Парочка мужчин крепкого телосложения а-ля Баррет Крэйн, девчонка в бейсболке, майке и джинсах и виари с разноцветными глазами — несколько необычная компания для среднестатистического зингспридского прохожего.

— Сходить за кофе? — поинтересовался напарник Рона.

— Вы же вроде как не должны меня оставлять, — хмыкнула я.

— Это был намек на то, что Верт хочет прогуляться.

Верт?! Как мобильник?!

Очешуеть.

Зато теперь точно запомню.