Танцующая для хищника

Не сказать, что Аристархов — старший был слишком доволен сюрпризом, но вслух этого не выдал. А новость, преподнесенная Еленой, и вовсе заставила его посуроветь, Остановив тяжелый взгляд на сыне, он тихо изрек:

— Я вижу, наш разговор так ни к чему и не привёл. Ты всё делаешь мне на зло!

— Тебе надо научиться принимать тот факт, что я уже не пятнадцатилетка, которым ты мог командовать. — невозмутимо отбил мяч Фил, — скажи честно, пап, что тебя не устраивает в нашем совместном сотрудничестве с Еленой?

— Полностью поддерживаю. — вмешалась женщина, примирительно тронув Сергея за руку. — прошу, не надо ссориться. Я сама приняла решение работать с Филом. Не нападай на него.

— Учитывая, что доверия Филиппу со стороны отца ноль процентов, смею предположить — здесь явно что-то кроется. — улыбаясь, вставила и свои пять копеек Настя, подняв бокал с искристым вином на уровне лица. — но мы ведь теперь одна большая семья, да? Почему бы хоть один вечер не провести в мире и согласии? Папа?

Сергей послал ей уничтожающий взгляд, и натянуто улыбнулся, салютнув своим фужером.

— Поговорим о чем-нибудь нейтральном.

В таких препирательствах и протек ужин. Когда время подошло к без четверти десять, Ася заявила, что уезжает. Якобы пораньше ляжет спать. Мать не возражала, всем видом выражая воинственную готовность распекать Сергея за испорченные всем нервы. Фил вызвался подвезти девушку до дому, и следом за нею вышел в теплый летний вечер.

Была ранняя осень, еще не стемнело. Ехать с ним Ася не собиралась, прекрасно помня, чем это могло обернуться, но мужчина настойчиво увлек её к машине, и распахнул дверцу. Настя взглянула на приветливо освещенные окна особняка.

— Признавайся, ты нарочно явился? — обвинила она Филиппа, подбоченившись.

— Подумай сама, какой резон мне препятствовать твоему откровенному разговору с матерью? Я, напротив, жду, не дождусь, когда ты это сделаешь.

— И давно вы спелись в плане бизнеса?

— Да я и сам не понял, как это произошло, — улыбнулся он, зарывшись пальцами в шелк её кудрей, притянул за голову ближе, и Ася вынуждена была шагнуть к нему. — что тебя так нервирует? Твоя мама очень коммуникабельный человек, с ней приятно иметь дело. В конце концов, она права, мы не можем бесконечно избегать друг друга, притворяясь, будто чужие люди. Поехали?

— У меня нет ни кофе, ни чая. — вызывающе выпалила она, главным образом затем, чтобы он не вздумал напроситься в гости. — и вообще, нет времени! Лучше доберусь на такси.

— Ты меня боишься? — тон, каким он это сказал, заставил её яростно отбиваться:

— Ну, вот еще! С чего бы это? Ты кем себя возомнил?

— Тогда прошу, — воспользовался моментом он, приглашающе кивнув на машину.

Настя всё же сдалась. Топать пешком не хотелось, а тратиться на такси до дома Димки было накладно. С финансами пока напряг, незачем из-за гордыни глупо транжирить драгоценные рублики…

Глава 16

— Я давно хотел попросить прощения за тот вечер. — взглянул искоса Фил, когда они подъехали к многоэтажке.

Приветливо светились окна квартир, в Димкиной царила темнота. Наверное, уехал к матери, он теперь часто оставался там ночевать, чтобы не стеснять Асю. Но она подозревала, что сбегал он вовсе не поэтому, а потому, что обиделся. Ведь она дала ему от ворот поворот, прокинула с женитьбой.

— Я же сказала, давай уже пройдем этот этап наших разногласий. — сердито отрезала она, и взялась за дверную ручку. — спокойной ночи.

— Подожди. — длинные красивые пальцы мужчины легли поверх её руки. — я не просто хочу с тобой помириться, Настюша. Я вел себя отвратительно с самого начала знакомства, и готов признать это. Ты составила обо мне скверное мнение, и вполне заслуженно, я понимаю.

— Ага, неужели в тебе проснулась совесть? — злорадно усмехнулась она, покосившись на их сплетенные пальцы. — или пытаешься снова усыпить мою бдительность?

— Знаешь, я далеко не паршивая овца, которой ты меня считаешь. — начал злиться Филипп, уставившись в лобовое стекло. — согласись, у меня были основания так себя вести по отношению к тебе. Но ведь я готов исправиться, всё дело лишь в тебе, а ты не хочешь мне верить.

— Всё дело в том, Фил… — наклонилась к нему Ася, заглянув в лицо, — что ты привык всегда и во всем следовать своим желаниям, и тебе плевать, пострадает ли чья-то гордость. Ты прешь напролом, не заботясь о чувствах других людей, а потом с виноватым видом каешься, рассчитывая на снисхождение. Пора научиться быть взрослым, а не вынашивать глупую детскую обиду, и при этом пытаться ломать чужие жизни!

— Ты права. — неожиданно легко согласился он, повернувшись к девушке. — просто скажи, что простила меня. И я постараюсь загладить вину.

Некоторое время они молча друг друга рассматривали. Что-то за всем этим покаянием крылось, Ася чувствовала, неспроста Филипп вдруг стал таким тихим, и даже не сыпал насмешками в её адрес.

Но прочесть что-либо в его взгляде не смогла. Он взирал на неё открыто, и она вздохнула.

— Ладно. Забудем всё то, что произошло с первого дня нашего знакомства. Но учти!