Танцующая королева (СИ)

Филин, глубоко ушедший в свои мысли, вздрогнул от неожиданности и переключил машину из проверочного режима в рабочий.

— Доброе! — он взглянул на позевывающего пилота. — Да вот, не хотелось время терять. Немножко поработал.

Тот хлопнул бортинженера по плечу.

— Вылезай давай. Уступи местечко нагретое. Буду додремывать за тебя, раз не хочешь.

— Командор уже дал тут одному подремать. Вот и досыпал за него вахту.

— А я и думаю, чего ты за юнгу отбываешь? Пожалел мальчонку, что ли?

— Пожалел, угу. Пойдет сегодня фильтры чистить.

— Ох ты! Жесток, барин!

— А пусть знает, как старших подводить.

— И то верно. В общем, все, иди отдыхать. Буду тут отпаиваться кофеечком.

— Удачи!

Пилот махнул рукой и ввел свой код, принимая вахту.

В коридоре уже вовсю бушевал «рассвет». Лампы разгорелись ярче и добавили в свой спектр голубизны. Филин поморщился: глаза резало. То ли бессонная ночь сказалась, то ли экран, а может, и то, и другое…

— Спать немедленно! — тихо пробурчал себе под нос инженер и вошел в каюту.

На миг показалось, что в темноте висит какое-то зеленое облако, но оно тут же задрожало и расплылось.

— Спать, спать, спать…

Привычным движением Филин установил ботинки в зарядные «следы» у кровати, уложил комбинезон в нишу и пристегнулся одеялом. Сон словно дожидался этой минуты. Он набросился на человека и утянул его в свои загадочные глубины.

Просыпаться от холода неприятно. Еще хуже, когда в добавок к замерзшему носу сон прерывает громкий стук. Третьим неприятным моментом подобного пробуждения становится осознание, что на борту ЧП.

Филин моментально отстегнулся, быстро натянул холодный комбинезон и сунул ноги в ботинки. Затем открыл дверь. Внутрь ворвался морозный воздух и Валерка с ведром в руках. От ведра в воздухе каюты плыли ароматы субстанции, предназначавшейся для оранжереи. Быстро сообразив, откуда вонь, Филин распахнул дверь и, коротко размахнувшись, вышвырнул пахучую посудину в коридор. Затем повернулся к стажеру. Того трясло то ли от страха, то ли от холода.

— Что там случилось?

— Не знаю, И… и… лья Ни… ни… николаевич! — срывающимся дрожащим голосом отозвался парнишка.

— Филин! — рявкнул инженер. — Просто Филин. Что ты видел?

— Не знаю, Филин!

— Проклятье! Навыпускают черт знает кого!

Он дернул ручку двери и выбежал в коридор. Там царил лютый мороз, а под ногами лежал снег. Насколько можно было заметить, снег сыпался сверху, сквозь трещины в корпусе «Терехова». Сквозь щели же лился сероватый, но достаточно яркий свет. Только сейчас инженер сообразил, что точно такой же свет проникал через иллюминатор каюты. А вот это уже совсем ни в какие ворота. Такого света в космосе не бывает. Да и воздух бы улетучился через щели. А если звездолет рухнул на планету, то трудно было бы не заметить. Мистика. Не на тот же свет их сразу отправило, в самом деле. А если и так, то корабль-то как там очутился? Души звездолетов тоже на небо отправляются?

Филин потряс головой, стараясь разогнать дурацкие мысли, и глянул в сторону рубки. Дверь была закрыта. Мало того, проем перекрывал робот. Его могучие стальные руки были раскинуты в стороны, а ноги широко расставлены. Казалось, он защищал проход от некой опасности. Только как сюда попал грузчик, обитатель трюма?

— Эй ты, уступи дорогу!

Робот не шелохнулся. Из двери высунулся Валерка. Он успел отстегнуть одеяло от койки и завернуться в него, а потому смахивал теперь на какого-то поджарого снеговика.

— Чего тут?

— Не знаю. Вон тот жестяной болван рубку закрывает своим телом зачем-то.

— А, понятно! — радостно кивнул мальчишка, словно вспомнил когда-то выученное, но основательно забытое домашнее задание. — Там, по его мнению, опасность, вот он нас и защищает.

Филин похлопывал себя ладонями по плечам, стараясь согреться, и он решил отложить исследование рубки на потом. Все же там нет никого, иначе бы робот тут не стоял, а занимался бы спасательными работами. Значит, времени достаточно и сперва надо одеться. А для этого надо добраться до реакторного отсека: там есть скафандры, а в скафандрах — автономное отопление. И еще еда там есть. Пусть не самая вкусная, но сейчас и такой завтрак в радость.

— Бежим в реакторную, пока не замерзли!

В корабельных ботинках бежать по снегу было, мягко говоря, неудобно. Подошвы обуви рассчитывались на шершавую поверхность, а не на лед. Постоянно спотыкаясь и падая, космонавты забежали в кессон. Дверь оказалось открытой, внутри тоже намело. На полу валялась покореженная присыпанная снегом толстенная бронедверь реакторного отсека с окном-щелочкой. Внутри защищенного помещения тоже белел снег, а от реактора не осталось и следа, словно бы вырвали его вместе куском корпуса. По всему отсеку свисали обрывки кабелей. Но сейчас главное, что цел кессон и ниши со спецодеждой не пострадали. Валерка и Филин надели скафандры. Включилось отопление, стало полегче. Коротко прошипело в наушниках — заработали встроенные радиостанции.