Танцующая на гребне волны

– Джорджина до конца надеялась, что у британского доктора найдется для нее лекарство. Но она также верила, что он слишком озабочен Памелой, ставя интересы Памелы выше, чем интересы ее, Джорджины. Это приводило ее в бешенство. Она считала, что всегда была на втором месте для всех, кроме своей матери. А ее мать умерла, когда за ней ухаживала Памела. И это еще усилило ее растущее чувство несправедливости со стороны других по отношению к ней.

Я вспомнила разговор с Тиш о второй могиле, найденной рядом с могилой Томаса, и как все уверены, что останки там – женские.

– Джорджина умерла в тот же день?

– Судя по рассказу Адриенны, да. – Он тяжело вздохнул, как будто освобождаясь от годами хранившихся тайн. – Я не хотел говорить тебе об этом, считая, что все это продукт воображения Адриенны. Даже когда ты заговорила о Памеле и Томасе Энлоу и о рисунке дома, каким Адриенна видела его глазами Джорджины. Я не хотел, чтобы история Адриенны стала пророчеством.

– А теперь?

– Я все еще не уверен.

Какое-то время мы оба молчали.

– Что случилось с Джорджиной? – спросила я наконец.

– Она назначила Томасу встречу на плантации Смитов, будто Памела будет ждать его там. После того как Джорджина убедилась, что Памела поскакала на побережье, она вернулась домой и застала там Томаса. Когда он узнал, что Памелы нет в доме, он не поддался на уговоры Джорджины подождать и собрался уезжать.

Мэтью снова умолк. С непроницаемым лицом он вспоминал.

– Джорджина не продумала свой план как следует. Иначе она бы сообразила, что ей не удастся задержать доктора, поскольку британцы уходили, и он должен был уйти с ними. Или что у Джеффри могло бы хватить сил встать с постели и отправиться на поиски Памелы. Может быть, ее болезнь оказала воздействие на ее мыслительные способности, а может быть, гнев на сестру зрел в ней так долго, что она не была способна мыслить ясно. Но какова бы ни была причина, она оказалась в отчаянном положении.

– И с оружием, – напомнила я, ощущая тяжесть пистолета в своем кармане и холод металла, когда Памела передавала его Джорджине.

– Да, – кивнул Мэтью. – Остальное Адриенна не могла воспроизвести отчетливо, но если ты веришь, что она говорила о последних минутах жизни Джорджины, этого можно было ожидать.

Мы просто смотрели друг на друга. Его слова, как пули, ранили меня.

– Мне хочется верить, что то, что случилось дальше, был несчастный случай. Но если мы верим в историю Адриенны, нам остается только недоумевать, как Джорджина намеревалась объяснить присутствие Томаса на Сент-Саймонсе после ухода британцев и исчезновение Памелы, если только у нее не было плана отправить его на Камберленд одного. В любом случае Джорджина хотела лишь держать доктора под прицелом, пока не поняла, что ему уже слишком поздно бежать догонять Памелу. Адриенна говорила, что Джорджина направила на него пистолет, но тут за ее спиной раздался крик. После чего она испытала страшную боль в голове, прежде чем услышала выстрел. А потом она уже больше ничего не помнила.

Настала моя очередь смотреть на него в растерянности. Я вспомнила последний день Памелы, ее отчаянную скачку к океану. И то, что Джорджина поехала домой не одна.

– Джемма, – прошептала я, – с Джорджиной была Джемма!

Мы опять молча смотрели друг на друга, одновременно приходя к пониманию.

– Это должна была быть Джемма. Она, наверно, подумала, что Джорджина хочет убить доктора, и старалась ей помешать. – Я закрыла глаза, напряженно думая. – Тиш сказала, что рядом с могилой доктора на плантации Смитов нашли другую могилу. Они уверены, что останки в ней женские. В черепе маленькое отверстие в области затылка. Не думаю, что это след ножа, но не могу определить, чем был нанесен удар.

Я сидела на софе в полном изнеможении, как будто только что пережив события того далекого дня.

– Бедная Джорджина. И бедная Джемма. – Я мгновение подумала, снова прислушиваясь к тишине старого дома. Тишина не была спокойной, напоминая скорее шепот, доносившийся сквозь стену лет. – Натэниел, видимо, похоронил их, но не установил плиту на могиле Джорджины, чтобы не давать пищу слухам. Нет памятника и на кладбище Крайст-Черч, и никаких упоминаний о ее отъезде с Натэниелом в Бостон.

– Если все случилось так, как мы думаем, тогда я уверен, что в архивах хранится письмо Натэниела другу или родственнику, где он упоминает о том, что отправил Джорджину вперед одну где-то в марте восемьсот пятнадцатого года. Ему нужно было поддержать слух, который он распространил среди соседей, чтобы объяснить ее отсутствие. Он, может быть, даже говорил, что ей необходима перемена обстановки, чтобы избежать позора вероломства и предательства ее сестры, поскольку предполагалось, что Памела сбежала с британцами.

Я кивнула.

– А Джемма и была та освобожденная рабыня, которая уехала с ним и Робби в Бостон. В любом случае доктор Энлоу и Джорджина умерли, а Памела исчезла. Джеффри, наверное, тоже скоро умер. Только Натэниел остался собирать осколки.

Мэтью потер себе лицо, и я невольно спросила себя, выгляжу ли я такой же утомленной, как он. Он удивил меня своей улыбкой.