Танцующая на гребне волны

– Адриенна любила историю. Она тоже была членом Исторического общества. – Он немного помедлил. – Может быть, потому, что мы были приемыши, Адриенна очень интересовалась историей семьи Мэтью. На самом деле провела целое исследование. Все бумаги были у нее в большом портфеле. Она говорила, что в семейном шкафу Фразье было много скелетов и что из этого получится хорошая книга. Она собиралась написать книгу, но не успела.

Я чуть подалась вперед. Похоже, мой болезненный интерес к покойной жене моего мужа был уже на грани одержимости.

– Что за скелеты?

– Я этим в то время не интересовался и не особенно внимательно ее слушал, но кое-что все же запомнил. – Он отвернулся, но я успела заметить сожаление в его затуманившихся глазах.

– Так какие такие секреты она открыла? – упорствовала я, ибо отступать было поздно.

Он пожал плечами:

– Ну, например, мы все с детства знали о призраке, якобы бродившем по пляжу в поисках своей неверной жены. Адриенна утверждала, что однажды она его видела, и настолько реально, что смогла различить фонарь у него в руке. Это был, наверное, какой-то парень с фонариком, но ей он показался призраком. У нее было богатое воображение. Книга получилась бы интересной.

– Тиш говорила мне что-то о том, что жена Фразье убежала от него с другим. Но ведь это было очень давно? – Я отхлебнула воды, встряхнув кубики льда на дне.

– Это было во время оккупации острова англичанами в период войны восемьсот двенадцатого года. Просто не верится, что людей это до сих пор занимает.

Адриенну это занимало, подумала я.

– А что случилось с ее портфелем?

Его взгляд сосредоточился на бутылке, с которой его пальцы отрывали наклейку.

– Он у Мэтью. Или был у него. Меня удивляет, что он не показал его вам, особенно после того, как вы вступили в Историческое общество. Он, вероятно, не хочет, чтобы вы подумали, что на фамильном гербе есть какое-то пятно. Хотя предательство и есть пятно. Как и измена. – Он сделал знак официантке принести ему еще бутылку.

Он смотрел холодно, не мигая, но я не отводила взгляда.

– Он, видимо, попросту забыл об этом, – сказала я, вздернув подбородок. – Но я спрошу его, мне все это любопытно. Я не представляю себе, что он хочет скрыть что-то из прошлого своей семьи. Ведь это не имеет никакого отношения к нему и ко мне.

Поставив локти на стол, Джон наклонился ко мне:

– Вы так думаете? Адриенна очень верила в карму: в то, что мы несем наказание за грехи прошлого, пока мы не найдем способ принести покаяние. Она была уверена, что история повторяется, пока мы не извлечем предназначенный нам урок.

Я вспомнила о воскресающих мхах, об их смерти и возрождении и о том, что они могут жить сто лет без воды.

– Вы хотите сказать, что она верила в переселение душ?

Он снова немного помолчал.

– Да, что-то в этом роде.

Официантка принесла ему пиво и положила на столик счет. Он достал бумажник.

– Я плачу, – сказал он. – Я ценю общество тех, кто любит фотографии людей и острова, как люблю их я. – Он вложил в обложку счета кредитную карточку. – К тому же я не хочу, чтобы у Мэтью возникли подозрения, если он заметит у вас этот счет.

– Ничего он не заподозрит. Я совершенно свободна бывать, где и когда захочу. Сомневаюсь, чтобы он это замечал.

– Он заметит. – Джон хотел отодвинуться от стола, но я остановила его, положив руку ему пониже плеча.

– Ведь вы были с ним друзьями, правда?

– Да, – кивнул он.

– Тогда зачем вы ищете моего общества, если вы думаете, что это будет ему неприятно?

– Потому что вы мне симпатичны, – отвечал он. – Потому что мне нравится, как вы коллекционируете забытые фотографии посторонних людей. И вам нравятся мои фотографии, и вы видите в этом не просто хобби.

Я смотрела на него, не сомневаясь в его словах, но зная в то же время, что эти причины не были главными.

– Я хотела бы быть вашим другом, Джон, – сказала я. – Но я отчасти убеждена, что вы или стараетесь получить от меня какую-то информацию, или вы хотите досадить Мэтью. А в этом нет необходимости. – Я перевела дух, чтобы не позволить ему вставить слово. – Я знаю, вы и ваши родители считают Мэтью виновным в смерти Адриенны. Я понимаю ваши чувства, но судя по тому, что я слышала, это был несчастный случай. Она была одна. Не может ли быть так, что в своем горе вы просто ищете, на кого бы возложить ответственность?

Как будто пламя растопило его аквамариновые глаза.

– Спросите его, где портфель, Ава. Спросите его, почему он не хотел, чтобы она копалась в истории его семьи. – Он отодвинул стул. – И спросите его, где ее рабочий дневник. Она записывала там все, не только часы приема. Ей нравилось там и рисовать. Когда Мэтью, по просьбе моих родителей, вернул им ее личные вещи, дневника среди них не было. Он утверждает, что ему неизвестно, куда он делся.

По тому, как у меня заболела челюсть, я поняла, что сильно стиснула зубы.

– Это ничего не значит, Джон. – Но я сама могла услышать сомнение в своих словах.