Танцующая на лепестках лотоса

Для Прака битва была не блеском сабель и сиянием щитов, не языками пламени и клубами дыма, а множеством незнакомых звуков. Люди кричали, жаждая крови, и шептали, прося пощады. В воздухе свистели стрелы, то бесполезно плюхаясь в воду, то втыкаясь в дерево, то вызывая вопль. Сражающиеся воины ревели от ярости, жалобно скулили от боли или же молчали.

Лодка Прака присоединилась к битве вслед за лодкой королевы. Их сразу атаковало чамское судно, и началась яростная рукопашная схватка. И хотя чамов вскоре отбросили, большинство кхмерских бойцов были убиты или ранены. Стрелы также попали в нескольких женщин, и теперь практически все в их лодке как-то пострадали от нападения. Четверо детей сидели съежившись за мачтой, двое мужчин гребли, пытаясь вывести лодку из этого хаоса, а женщины старались облегчить мучения умирающим.

Прак все-таки немного видел, и теперь он заметил, что к ним что-то приближается.

— Это наша лодка? — спросил он мать, которая стояла на корме рядом с ним.

— Нет… думаю, нет.

— Сколько на ней чамов?

— Не знаю. Из-за дыма плохо видно.

— Но они плывут на нас? Смотри внимательно, мама. Они движутся в нашем направлении?

— Да.

— Тогда дай мне копье. Когда придет время, скажешь мне, что делать.

Она сунула ему в руки толстое древко копья.

— У меня есть щит, — сказала она, и голос ее дрогнул. — Я буду стоять слева от тебя и держать щит.

Несмотря на переполнявший его страх, мысль о том, что она будет сражаться рядом с ним, вызывала в нем чувство гордости за нее. Она могла быть тихой, могла сомневаться в себе. Но теперь, в самый решительный момент, она собиралась встать рядом с ним, чтобы встретить врага лицом к лицу.

— Как далеко они сейчас, мама?

— Думаю… шагах в двадцати. Там их шестеро.

Прак крикнул двоим уцелевшим кхмерским воинам, чтобы они присоединились к нему на корме. Он не был уверен, что они его послушаются, но потом услышал, как их весла упали на дно лодки.

— Скажешь мне, когда и куда бить, мама. Прямо, влево или вправо. Просто скажи одно из этих слов, и я ткну туда копьем.

Кивнув, она передвинулась ближе к нему, натужно застонав, когда поднимала тяжелый щит.

Вражеская лодка ударилась в борт, и чамы начали перепрыгивать к ним. Прак, стоявший неподвижно, мог видеть только расплывчатые белые пятна, но он догадался, что двое чамов ринулись на них. Неожиданно раздался отчаянный звон сабель. Кто-то закричал. Кто-то упал в воду. Сражающиеся стонали, проклинали убийц и умирали.

Прак почувствовал, что за его спиной жмутся кхмерские дети. Они испуганно хныкали и причитали.

— Сколько чамов, мама? Сколько их осталось?

— Двое! И они идут сюда! Справа!

Прак сдвинулся с места, заметив приближающиеся силуэты. Зрение у него было слабое, зато сильными были руки, и он без напряжения держал перед собой тяжелое копье.

— Слева! — отчаянно крикнула Сория.

Не раздумывая, он ударил копьем влево от себя и почувствовал, что оно вошло в человеческую плоть. Второй размытый силуэт бросился на него. Сория снова закричала, и что-то ударило в щит. Выдергивая свое копье, Прак понял, что мать спасла ему жизнь.

— Куда? — крикнул он. — Куда мне бить?

Вдруг ногу его пронзила резкая боль.

— Прямо! — крикнула она.

Он вновь сделал выпад копьем. На этот раз удар пришелся в дерево, а не в человека, но теперь он знал, где находится чам, и, бросив копье, ринулся вперед и с размаху врезался в своего противника. Они оба упали. Прак почувствовал, как пальцы врага впились ему в лицо. Каким-то чудом он преодолел желание сразу же защитить себя от этой боли и, нащупав шею противника, обхватил ее правой рукой и крепко сжал. Таким образом он за свою жизнь успокоил немало крупных сомов, и очень скоро чам захрипел. Он пытался выцарапать Праку глаза и разорвать рот, но тот не ослаблял хватки. Он просто продолжал давить, пока не почувствовал, что противник затих.

— Он готов, Прак! — крикнула мать. — Они все убиты!

Прак оттолкнул от себя мертвое тело и попытался встать на ноги. Однако ноги не слушались его. Он стоял на колене и никак не мог прийти в себя. Мать что-то говорила ему, но смысла ее слов он не понимал. Он едва сохранял вертикальное положение и уже не слышал звуков продолжающегося боя, не чувствовал боли в раненой голени.

Сория бросилась к нему, и ощущение ее рядом быстро успокоило его; в ее объятиях он всегда находил утешение.

* * *

Доплыв до кормы кхмерской лодки, Асал схватился за руль, чувствуя, как волны качают его, то поднимая, то опуская. Он хотел сразу же ввязаться в схватку, но дышал тяжело и поэтому заставил себя подождать, чтобы силы немного восстановились. Он поискал взглядом Воисанну, но ее заслонял от него скользкий борт лодки.