Танцующая на волнах

Постепенно дыхание Лены стало ровным, щеки разрумянились, она уже не выглядела такой больной. И Женя, намаявшись за эти последние часы, что она провела со своей воскресшей подругой, подумала вдруг о том, что все произошедшее, что эта дуэль – только игра воображения, и если сейчас откинуть одеяло и расстегнуть пижамную кофту на груди Лены – никакой раны не будет… Обкурились девочки. Поиграли в острые ощущения, и хватит! Уж слишком невыразителен и мелок на фоне подлинных человеческих страстей предмет их спора – Саша. Или же дело в них самих, в не удовлетворенных жизнью и обделенных настоящей любовью и верностью женщинах? Перепробовав множество удовольствий с неосознанной целью обрести что-то ценное, способное внести хоть какой-то смысл в их жизни, они набросились на этого Сашу и чуть не разодрали его напополам. Зачем? Чтобы он не достался той, другой, одной из них, это ли не пошлость?..

Женя поймала себя на том, что устала от вопросов, которые задавала сама себе, от той неопределенности, в которую оказались ввергнуты все те, кто раньше и составлял ее жизнь, – Шехов и Лена. Что станет теперь с ними троими, сохранятся ли их прежние отношения или же приобретут новое качество, сродни отчуждению или даже ненависти? Понятное дело, что обольщаться в этом смысле не стоит, конечно, отношения между нею и Шеховым потеряют былую привлекательность и романтичность, тем более что раскроется факт посвящения в их «тайные» отношения самой Лены, что придаст всей этой истории оттенок лжи и предательства. И, скорее всего, первое время все судорожно будут искать виноватого. А кто виноват? Лена с ее экзальтированностью и ненасытным желанием подчинить себе весь мир? Пусть в истории с Семеном она и выглядит жертвой, но она сама выбрала его в свои покровители, ее никто не толкал к нему…

…Женя посмотрела на спящую подругу и устыдилась своих мыслей. Она была возбуждена, расстроена и чувствовала себя в полной растерянности. Но больше всего ее сейчас волновал вопрос: рассказать Шехову о том, что Лена жива, или повременить? Стыд снова окатил ее лицо горячей волной, когда она вдруг поняла, почему так часто думает о Шехове. Ей снова хочется взвалить на него то, что свалилось на ее собственные плечи, – Лену, раненую, напуганную и находящуюся не в себе в связи с особыми отношениями с всемогущим и очень опасным, по ее же словам, Семеном. Послушать ее, так Семен убил доктора Шостака, того самого доктора, который спас, по сути, Лену от верной гибели, который извлек пулю из ее тела и сделал все возможное, чтобы она осталась живой. Неужели Семен убил его просто как свидетеля дуэли? Ничего себе отблагодарил…

Она на цыпочках вышла из комнаты, где находилась Лена, взяла в руки сотовый телефон и спряталась с ним в ванной комнате. Набрала номер Шехова.

– Володя? Это я… Мне необходимо срочно встретиться с тобой. Это очень важно. Бросай все и возвращайся в Москву. Поверь мне, в Питере тебе больше делать нечего…

Глава 15

Они крепко спали в московской квартире Шехова, когда раздался звонок. Долгая дорога из Питера в Москву утомила Машу, не говоря уже о том, как устал сам Шехов. Они даже помыться толком не смогли – рухнули на постель и заснули мертвым сном. Однако, услышав звонок, Шехов протянул руку и схватил телефон. Маша, тоже проснувшаяся от трелей его мобильника, услышала сквозь сон, как он спросил:

– Почему это делать нечего? Что изменилось с тех пор, как мы говорили с тобой последний раз? Господи, Женя, я в постели и очень хочу спать. У меня и так нервы на пределе, да еще ты со своими очередными фантазиями. Угомонись. Давай спать, честное слово… Как это – с кем я, как будто ты не знаешь… Да, конечно, ты еще приревнуй меня к ней. Сама все это придумала… ну пускай и не сама, все равно. Очень прошу тебя, дай мне поспать. Утром я к тебе приеду… Ох… Да нет, ты не так поняла, в смысле что позвоню тебе утром… Вот только не нужно мне угрожать. «Важно», «важно» – что ты заладила одно и то же, я понимаю, что ты звонишь мне не просто так, но я уверен, что все это может подождать до утра. Брось… Ты же не хочешь, чтобы я отключил телефон… Да я и не собирался тебя обидеть. Удивительный ты человек, совершенно не чувствуешь вины… Я торчу здесь из-за тебя, из-за вас… У меня работа, дела, я очень занятой человек, если ты помнишь… Какой такой я тон взял? Ничего я не брал. Правильно, за то время, что мы с тобой пререкаемся (он говорил с закрытыми глазами, Маша не сводила с него взгляда, она ревновала его к Жене), ты успела бы уже рассказать десять раз все то важное, ради чего разбудила меня…

И тут он буквально подскочил на кровати. Маше показалось, что он раздавит в пальцах крошечный телефон – так сильно он его сжал, прижимая к уху.