Танцующая пустоту

Елена Безызвестных Танцующая пустоту сказка-полёт

Глава первая Ошибка

Люся всё перепутала. Прямо-таки опозорилась. И некого винить, кроме себя! Люсе казалось, во всей Подземке нет духа невнимательней, чем она. Хорошо ещё, что ошибка её осталась тайной, никто из сестёр не узнал…

А произошло следующее. Машинист электропоезда Юра на перегоне между «Маяковской» и «Тверской» увидел странную девушку. Она сидела в кабине рядом с ним – худая и бледная, и косметики ни грамма, серое платьице подчёркивало угловатые очертания фигуры. Видно, девушка сама испугалась, когда очутилась здесь, вот только отвечать за всё ему! Мгновение назад он был один, и откуда она взялась? Мысли Юры летели со скоростью 80 километров в час – предельная скорость в тоннеле как для поездов, так и для мыслей. На тренировках его готовили к различным экстренным ситуациям, связанным с отказом механизмов. Но Юру не предупреждали, что в кабине может внезапно возникнуть неизвестная красивая женщина!

Его рука превратилась в дрожащую ледышку, однако давила на рычаг контроллера столь же уверенно, как прежде. Юра старался хранить спокойствие. Он улыбнулся – всё возможно для человека, который улыбкой встречает страх! – и спросил тихо-тихо, будто у самого себя:

– Ты – галлюцинация, ведь так? Это от переутомления. Пожалуйста, посиди смирно. Позволь мне закончить рабочий день.

Люся поняла, как ошиблась! Она хотела прокатиться в кабине, полюбоваться, как изгибается тоннель и приближается, летит навстречу окошечко станции. Она любила его приближение, плавное и стремительное! Люся часто каталась в кабине с машинистом и исполняла танец Пустоты, наслаждалась тем, что её саму невозможно увидеть и поймать. В тот злополучный день вместо танца Пустоты она начала Настоящий танец, тот, что исполняется с особой осторожностью среди смертных, и машинист увидел, да, увидел её! Какой позор для духа! Было неудобно перед этим человеком, он сразу ей понравился. Люсю удивили его веснушки – они разбегались по щекам, когда он улыбался. Улыбка таилась в голубых глазах, даже когда Юра был серьёзен, она всегда хранилась где-то внутри, наготове, как Люсин кинжал в её сумочке. Никто не знает, что в милой женской сумочке Люся носит кинжал: его лезвие пахнет нечеловеческой кровью, а на рукояти высечена причудливая гравировка – две крысы с переплетёнными хвостами.

Ничто так не успокаивает людей, мужчин особенно, как Инструкция. Потому Люся торопливо проговорила:

– С вами всё хорошо. Я – не галлюцинация, а всего лишь дух. Вроде призрака или привидения. Прошу вас, не бойтесь! На счёт «три» вы перестанете меня видеть. Раз, два…

Люся исчезла. Танец Пустоты унёс её, сделал неосязаемой и видимой лишь для тонких сущностей, которые тоже танцевали во тьме свои причудливые жизни.

Юра прошёл несколько перегонов и успокоился. Свет сменялся тьмой тоннеля, Юра привык к размеренной чёрно-белой жизни машиниста и устал от неё. Он пожалел, что прогнал привидение. Одному грустно в кабине, не с кем поболтать. Какой шанс упустил! Привидение – не живой человек, конечно, но Юра был согласен говорить хоть с собакой, или с кошкой, или с собственной галлюцинацией. Недалеко от «Новокузнецкой» Юра сказал совсем тихо, но Люся его услышала:

– Ты здесь? Девочка-призрак, ответь. Мне вообще-то тут скучновато. Если ты здесь, появись!

– Хорошо, – сказала Люся и появилась. – Может, бестактный немного с моей стороны вопрос… Но почему у вас всё такое необычное… на лице пятнышки?

– Это веснушки. Солнце меня поцеловало.

«Каким же великим надо быть, чтобы тебя поцеловало главное божество!» – подумала Люся. Её друг, Рэд, рассказывал, будто люди живут наверху только потому, что там есть солнце. Если бы его не было, то все бы спустились в метро. И днями и ночами ездили бы на поездах. Было бы, наверное, здорово.

«Если солнце-бог поцеловал Юру – он его любит, – думала Люся. – Бог его избрал почему-то… Неудивительно! Он такой хороший, я бы тоже на месте бога выбрала именно его».

Юра стал единственным другом Люси среди людей. Среди духов лучшим был, конечно, Рэд – он вне конкурса. Люся не могла понять, за что она полюбила Юру. Может, за то же, за что и солнце. Люся объясняла свою привязанность так: если бы Юра был книгой, то книгой, в которой нет многоточий и восклицательных знаков. Только точки. Вот какой классный был этот Юра.

Глава вторая Рэд-философ

Обычно по зелёной ветке Люся не ездит дальше «Автозаводской». Дальше – «перегон поверху», где разлито мистическое вещество – солнечный свет. Поговаривают разное. Призраки Подземки, побывавшие «там», истаивают, сходят с ума. Иногда они будто бы обрастают неудобным человеческим телом и умирают в мучениях… Говорят, оттуда не возвращаются, тонут в солнечном море. Солнечный свет пронзает и отравляет, сжигает кожу, он не пригоден для жизни. Только люди могут жить на солнце, потому что солнце – это их бог.