Танцующая пустоту

– Дух тьмы, познавший солнце, страдает от света, но уже не может без него. Это про тебя, Люся, ты меня слышишь?

– Да, слышу. Но кто позволил вам меня судить! Пусть вы король…

Какое мрачное место этот бункер! Люся разглядывала зал и думала о людях с сожалением. «Живут лет семьдесят-восемьдесят, солнце сжигает их так быстро!» Жизнь беспощадна, смерть успокоительна. И бункер, ещё одна попытка остаться в истории. Претензия на власть и вечность – бордовый, благородно коричневый, цвет зелёного сукна и чёрные телефоны, вечные вестники беды и смерти, кажется, вот-вот зазвенят они и для Люси… Бункер превращён в музей, но Люся ощутила его угрозу, мрачное, давящее раздражение – это был один из тех музеев, откуда не выветривается дух эпохи.

Мужчина подошёл ближе, он скользил по паркету, двигался плавно и быстро, как конькобежец… И принюхивался, как крыса. Глаза его казались слепыми, и они не глядели, а словно бы ощупывали, маленькие узкие глазки подземного существа.

Как-то странно косился он на украшение из жетонов. Наземная девушка подумала бы, что мужчина бесстыдно разглядывает её грудь, но Люся не обольщалась. Она видела, что он смотрит на жетоны. С жадностью смотрит, будто хочет украсть. Интересно, зачем ему Люсины жетоны? Он словно бы ухмыляется, когда смотрит на них. Люся где-то видела эту ухмылку много поездов тому назад… Неужели он вернулся – странный даритель, обещавший, что Люсе будут принадлежать все метрополитены мира? Или он сказал тогда совсем другое… Память стирает подробности, оставляет домыслы, и всё-таки… Мужчина, который подарил ей жетоны – неужели он?

От мужчины веет холодом Подземья, пробирающим до сердцевины холодом, недобрым, хармическим, и Люсе хочется отступить назад. Она бледнеет тем сильнее, чем жарче жжёт внутри. Инстинктивно Люся хватается за сумку с кинжалом, но её нет.

– Верно, меня называют Мышиным королём. Гуляю тут, пока нет экскурсий… А ты… и есть Люся?

– Да.

– Зря у тебя такое человеческое имя! Я недавно узнал, что Люся – значит Людмила, «милая людям». Вот почему ты совершила преступление, ушла к солнцу. Милая людям! Знаешь, что тебе полагается?

– Догадываюсь. – Люсе снова захотелось прильнуть к мрамору. – Убьёте меня?

– А как ты хочешь?

– Хочу жить.

– Желающий жить – пусть живёт! Для этого тебе придётся пойти на наши условия.

– Вы – это кто?

– Правительственные круги Подземья. Мышиный король и его свита, если ты предпочитаешь сказки! Знаешь, Люся, нам так повезло, что ты наверху побывала. Теперь ты готова нам помочь. У нас проблемы огромные… Происходит смещение миров. – Мышиный король указал на экран на стене.

Люся взглянула и сначала ничего не поняла. Но она увидела, да, увидела, как два мира вцепились друг в друга мёртвой хваткой – верхний, цветной и яркий, проливался в нижний, заполнял тьму, а чернила подземелья текли вверх, чернила заполняли небо. Солнечные краски верхнего мира меркли. Тьма и сырость проникали в людей, и Люся видела их на мерцающей карте: наполовину они уже превратились в громадных прожорливых червей. Солнечный свет раскалывал прекрасный мрамор, от солнца трескались колонны, солнце иссушало подземные гроты.

– Апокалипсис, – признала Люся.

– Безумное время. Мёртвые захотели жизни. Живые жаждут смерти.

– Чего вы от меня-то хотите?

– Послушай, Люся. Мой советник указал на тебя. Он не ошибается. Иди сюда ближе, не бойся, – шёпотом позвал Мышиный король.

Люся подошла. Она заметила решётку, ржавую, тёмно-коричневого цвета. За решёткой стояла банка, на дне которой дрожал солнечный луч. Казалось, он мечется, не находит себе места.

– Не спугни его, – сказал Мышиный король.

– Луч солнца? Как он проник на такую глубину?

– Это не просто луч. Это мой королевский советник! Однажды я поймал его и назначил советником.

– Как ты его поймал? Луч – не мяч и не бабочка, разве его можно поймать?

– Легко! У меня есть сачок для солнца. Его мне подарили мудрые волшебники-хармы.

– Хармы? Знаю, они злые и ненавидят людей.

Луч зашевелился и задрожал, начал расти, тянуться ввысь. Люся поняла, он живой. Маленький росток солнца.

– Скажите, Мышиный король, почему лучик не может вырваться из банки? Такого просто не бывает. Свет проходит сквозь окна поезда, я сама видела.

– Волшебное стекло не пускает его. А решётка кажется и вовсе непроходимой.

– Он хочет на волю! Лететь по городу, запутываться в волосах девушек, лазать по крышам и заглядывать в окна. Он хочет, – Люся что-то вспомнила, – покататься в чьём-нибудь рюкзаке на спине! Выпустите его, Мышиный король.

– Ничего он не хочет. Гляди.

Мышиный король приоткрыл дверцу решётки, а затем опрокинул банку себе на ладонь. Луч выпал и, отразившись от стены солнечным зайчиком, луком изогнулся, отрикошетил и прыгнул на Люсю, сел на её плечо. Он был тёплым и мягким. Луч обернул Люсино запястье, как золотой браслет, диадемой сверкнул на голове – старался всячески показать ей своё расположение. А потом он чего-то испугался и нырнул в свою банку.