Танцующая пустоту

– Нет, глупости. Это заговорил в тебе солнечный свет. Он попал в твою кровь. Знаешь, Люся, что опасно с тобой рядом находиться? Ты – источник радиации. И солнечного бреда!

Люся не умела возражать своему другу. Наоборот, она привыкла подчиняться Рэду – такому мудрому, надёжному. Она собралась с силами и выкрикнула:

– Я слышала разговор харма и Верховной Кошки! Они говорили про план. Ну Рэд, ты же всегда был таким умным, ты думал нестандартно, почему теперь, когда это действительно важно, ты не хочешь даже выслушать? Тебе же нравились безумные идеи, необычные мысли! Моя идея безумна, так выслушай её. Почему, Рэд?

– Потому что я реалист, Люся. И я прекрасно знаю, что никакой Верховной Кошки не существует. Ребёнку ясно, Кошка с клубком судеб и дорог – метафора. Как и всё написанное в так называемых священных книгах.

– Я сама её видела! Она разговаривает, Рэд, она очень злая.

– Ну, вот видишь? Разговаривала… Солнечный свет отравил тебе ум. Попроси помощи у мрамора – пусть охладит твой разум, – в голосе Рэда послышалась снисходительная жалость.

Люся жалела, что повела разговор так – начала кричать, требовать внимания. Если бы она смогла быть чуточку спокойней… Видно, солнце и вправду отравило разум, раз Люся кричит, как человек.

– До свидания, Рэд, – сказала Люся.

Рэд качнул головой в ответ, и Люсе стало грустно. Она посмотрела, что за поезд прибывает… Да, он. Её Поезд. А может, ему всё рассказать? Уж кому-кому, а Поезду есть дело до судеб хозяев! Наученная опытом с Рэдом, Люся решила говорить с Поездом спокойно, чтобы не смутить, не спугнуть.

– Привет, Поезд. Хармы задумали убить всех людей, и машиниста, и пассажиров, и техников. Так если людей не будет, так и поездов не станет, как думаешь?

Чувства не отразились на металлической морде Поезда. Он только сказал:

– Постой, паровоз. Не спешите, колёса. Кондуктор, нажми на тормоза! Резкий поворот иль косогор? Крепче за баранку держись, шофёр. Шофёр – это такой машинист, где солнце, – уточнил Поезд. – Вагонные споры – последнее дело, когда больше нечего пить! Как посреди огней вечерних и гудков машин мчится тихий огонёк моей души: ежедневно сорок две минуты под землёй, туда-сюда, сюда-туда.

– Ты знаешь, кто такие хармы? – спросила Люся.

– Я знаю Хармса. Он поэт, у него тоже про поезд есть, моё любимое. «И вагоны, заскрипев, понеслись. Потух огонь. Мчится поезд, будто лев, убегает от погонь!» Хармс про меня написал, – с гордостью произнёс Поезд.

Поезд – умничка. Выполняет свою работу. Лучше ему работать до самого конца, ни о чём не задумываясь. Но что-то Поезд застоялся, что там впереди опять случилось? И, кажется, был рад, когда машинист привёл его тело в движение – мягко и бережно, единым радостным толчком. Как умел только он один.

Люся знала, к кому она пойдёт. Милые, милые ёжики-путейцы! Нет на свете существ разумней, чем ежи-путейцы за работой.

Глава восемнадцатая Ежи и главное достоинство предсказаний

Люся вышла на «Театральной».

«Сухотруб», – прочитала Люся на будке. Внутри шевелился, поудобнее устраивался, шуршал прошлогодними листьями Сухотруб. Совсем скоро он вылупится, поскользит по трубам, поплывёт со сточными водами, маясь томлением прелых листьев и надеждой… Люся будет уже далеко.

Она зашла в тоннель.

Дружное фырчание и весёлый шум – к Люсе направлялась делегация ежей-путейцев. Они шли строем и насвистывали ультразвуком какую-то бодрую песню.

Ёжики всегда за работой. Когда не катаются на крышах поездов и не дразнят бедолагу Сухотруба, разумеется. Его почти никто не видел: Сухотруб редко выползает из своей будки на свет. Его будка подписана, чтобы все-все знали – здесь живёт Сухотруб. Он настолько сухой, что вот-вот рассыплется, и в этом его проблема. Как он любит купаться! От соприкосновения с водой Сухотруб вновь обретает приятную округлую форму, немного важничает, пропитывается и лоснится. Тогда можно его поймать. Так вот: не надо гоняться за Сухотрубом! Если его напугать, он может сидеть в будке года три, а потом засохнет окончательно и разлетится пухом и опилками.

В тоннеле работает аварийное освещение. Люся вышла на платформу, но вовремя отступила назад и спряталась за колонну. Люди чуть было не заметили её! Да, люди и ежи порой работают вместе. Правда, в человеческих кругах такое сотрудничество не афишируется – предполагается, что человек всё строит сам, а ежи-путейцы, если их кто случайно заметит, – фантазия и чистый вымысел.

Путейцы-люди с удовольствием работают с ежами-путейцами. Ежи претворяются, что не знают языка, только фырчат и шелестят – стараются соответствовать человеческим представлениям о ёжиках. Люди называют ежей дрессированными. Непонятно, кто кого дрессирует на самом деле…

Люся засвистела из-за колонны. Долго ждать не пришлось. Маленький ёжик, улучив момент, когда люди отвернулись, подкатился к ней.

– Чего тебе? – прошептал он.

– Проблемы, – ответила Люся. – Хармы хотят уничтожить человечество.

Ёж, казалось, не удивился и не испугался.

– С такими проблемами – к начальству. Пусть разбираются.