Танцующая с бурей

Масару взобрался на мачту и вглядывался в темноту, пытаясь услышать звук взмаха крыльев среди раскатов грома, треска молний и криков умирающих моряков.

– Четыре дротика черносна, – прорычал он. – И никакой реакции.

В носовой части скрючилась Юкико, обхватив руками бочки с чи, рядом с ней притулился Кин. Обезумевший, окаменевший взгляд мальчика был прикован к облакоходам на палубе. Сжав челюсти, он сгорбился, пытаясь укрыться за бочками, лицо вытянулось и побледнело. Он вздрогнул, когда топливный бак взорвался, и свет ревущих огней отразился в испуганных глазах. А Юкико завороженно глядела на грозового тигра сияющими глазами, открыв рот от восторга.

– Ты видишь его? – выдохнула она, – о боги, он прекрасен.

Закрыв глаза, она протянула вперед руки, обращаясь к буре, чувствуя, как мир ускользает из-под ног. Она пробиралась сквозь тьму – слепая девочка в поисках солнца. И вот она коснулась его – жгучий гнев пробивался горячей лавой сквозь усыпляющую тяжесть черного яда. Она чувствовала, что животное жаждет уничтожить их. Растерзать. Его ослепленный яростью разум был возмущен вызовом, который бросило ему это деревянное насекомое, этот слизняк без крыльев, болтающийся в небе, распространяя запах мертвых горящих цветов.

А потом и он почувствовал ее. Замешательство. Агрессия. Любопытство. У нее в голове прозвучал голос, оглушительный, как раскаты грома в небе вокруг.

КТО ТЫ?

Юкико.

Любопытство возобладало над гневом, зверь приблизился, тоже коснувшись ее. Юкико почувствовала шепот и напряжение сжатой стальной пружины, готовой взметнуться.

КТО ТЫ ТАКАЯ?

Под ними ревел ветер, бушевал шторм, тела покалывало от электричества вспыхивавших во тьме молний. А потом они почувствовали боль от нескольких ударов в живот, пронзительную и ядовитую. Вдоль вен заструился сон, и вновь вспыхнула ярость, из горла вырвался крик и заполнил все небо.

– Ты попал! – заорал Акихито, и ослепляющий луч прожектора заметался во тьме. Существо снова взревело, но теперь в яростном реве слышалась дрожь усталости. Касуми склонилась к прицелу, прижав метатель к плечу.

– Жми! – закричал Масару.

Резкий выброс сжатого воздуха, и вперед полетело шестьдесят футов густой сети, связанной из крепкой, как сталь, лотосовой пеньки. В ушах зазвенело. Тяжелая сеть накрыла ревущего грозового тигра, словно паутина. Масару уже спрыгнул на палубу и начал вращать лебедку. Касуми еще раз выстрелила из второго метателя. Теперь бьющиеся крылья были плотно прижаты сетью к бокам, вздымающимся от страха. Жажда битвы постепенно сменилась желанием вырваться и улететь.

Но поздно. Слишком поздно.

Зверь рухнул во тьму, одурманенный черносном. Он повис за перилами правого борта. Корабль накренился. Тросы лебедок натянулись под огромным весом. Облакоходы в панике кричали, пока оставшийся двигатель с ревом пытался справиться с нагрузкой. Ямагата добавил оборотов и вместе со штурманом навалился на штурвал всем своим телом. Буря трепала корабль так, будто сам Райдзин разозлился на них за то, что они посмели напасть на его отпрыска. Несколько членов экипажа свалились за борт, повиснув на страховочных ремнях в сотнях футов над землей. Но постепенно неболёт выровнялся.

– Поднимите его на палубу, иначе он нас опрокинет! – проревел Ямагата.

Лебедки застонали и медленно потащили опутанное тело вверх, двигатели плевались в дождь паром. Облакоходы помогли свалившимся за борт товарищам выбраться на палубу и принялись тянуть грозового тигра, цепляя сеть баграми. Постепенно появились очертания свернувшегося в клубок зверя, спеленутого сетью. Одурманенные черносном сузившиеся глаза смотрели на людей с ядовитой ненавистью.

Потея и задыхаясь от тяжести, экипаж, наконец, подключил автокран, чтобы втащить зверя на палубу, залитую неослабевающими холодными потоками воды. Молния сверкнула в опасной близости, и от раскатов грома чуть не полопались перепонки.

Понадобилось двадцать человек, чтобы затащить зверя в клетку. Масару призывал всех быть внимательными и действовать с осторожностью, особенно с крыльями тигра. Акихито тоже помогал тянуть зверя, и на его лице ясно была видна радость. Касуми стояла в стороне, держа наготове метатель дротиков на случай, если тигр вдруг начнет просыпаться. Она излучала спокойную гордость, губы слегка тронуты скупой улыбкой.

Когда зверя заперли в клетке, вокруг собрались уставшие люди и, радуясь, хлопали друг друга по спине и салютовали охотникам и своему мрачному капитану, все еще удерживающему штурвал израненного корабля. Ямагата салютовал в ответ, устало улыбаясь. Масару сиял, как гордый отец, глаза его светились, но на лице все еще читалось недоверие.

Они поймали арашитору – зверя, о котором знали только по легендам и видели только во сне. Они взяли над ним верх.