Танцующая с лошадьми

Сара не кричала, ни о чем не просила, не умоляла, как он боялся. Просто слушала Наташу и кивала. Не задавала вопросов. Возможно, ждала этого с самого начала, когда только приехала. Возможно, он ошибался, думая, что у них все получится.

Он смотрел на Наташу. На фоне светлых подушек она сидела неестественно прямо. Казалось, над ней пронеслась гроза и небо еще не очистилось до конца, но было синим, открывая горизонт. Она освободилась, подумал он. Несмотря на то что я сделал тогда ночью, я освободил ее. Ему вдруг стало больно от этой мысли. И он понял, что из всех троих он воспринимал положение наиболее остро. И с трудом сдерживал слезы.

– Сара, мы что-нибудь придумаем, – сказал он, когда в комнате воцарилась тишина. – Я заплачу за содержание лошади, если надо. Мы тебя не бросим.

– Хорошо. – Наконец Наташа встала и взглянула ему в лицо. – Мы все прояснили. Все понимают, что происходит. Не возражаете, если я пойду и соберу вещи?

Женщина чуть ниже среднего роста, тридцатипятилетняя, практически без макияжа, волосы не причесаны с утра. Не модель, не стилист, не образец классической красоты. Мак смотрел, как она уходит. Сара дипломатично сосредоточила взгляд на Наташиной сумочке.

– Ты в порядке? – спросил он.

Наверху слышались Наташины шаги.

– Нормально, – спокойно сказала Сара. – Знаете, я проголодалась немного.

– Ужин. – Он натужно улыбнулся. – А я-то гадал, что такое я забыл? Пойду что-нибудь приготовлю. Подождешь?

– Я сейчас приду.

Сара будто догадалась, что ему надо побыть одному. По крайней мере, ему так тогда показалось. Позже он понял, что все было иначе.

Глава 17

В моменты опасности хозяин жертвует своей жизнью, чтобы спасти жизнь своей лошади.

Ксенофонт. Об искусстве верховой езды

Сара стояла за припаркованным фургоном в ста ярдах от пересечения двух эстакад. От ее дыхания в воздухе висели клубы пара, но она этого не замечала. Она стояла так уже полчаса, у нее замерзли ноги, под моросящим дождем куртка совсем промокла. На безлюдной дороге горел фонарь; здесь кончались болота и начинался город под сетью пилонов, отмечающих неотвратимое наступление цивилизации.

Надежда почти покинула ее, когда наконец показались грузовики. Она переступала с ноги на ногу, тяжелый рюкзак давил на плечи. Вот пассажиры начали выгружаться на подъездную дорогу. Ей было хорошо видно, как приятели Мальтийца Саля хлопали в ладоши на холоде, смеялись и угощали друг друга сигаретами, как зрители заполняли пространство. Это был большой заезд, самый большой из всех на ее памяти. Боковая дорога быстро заполнялась автомашинами, из них выходили новые зрители. Несмотря на ранний час и унылый пейзаж, атмосфера наполнялась радостным ожиданием. Здесь будет финиш общей гонки и начало ее собственной. Она смотрела на всех этих людей, на машины и дрожала. Сунула руку в карман и сжала пластиковую карту, свою спасительницу.

Было без двадцати пяти семь.

Она попыталась пошевелить пальцами на ногах, гадая, можно ли бежать, если не чувствуешь ног. Мужчины стояли небольшими группами, некоторые раскрыли яркие зонтики. Непринужденно болтали, будто собрались в столь ранний час, чтобы обменяться новостями. Она три раза спрашивала Ральфа, уверен ли он, и каждый раз тот божился, что уверен. Но можно ли ему верить? Может ли его дружеское расположение к ней пересилить преклонение перед Мальтийцем Салем? А вдруг это ловушка? Сара вспомнила, как он отвернулся от нее на дворе. Ральф жил по собственным правилам, странным и своекорыстным. Ненадежный он человек. Но ей приходилось ему верить, другого выхода не было.

Заурчало в животе. Было почти без двадцати семь. Они давно уже должны были появиться. Наверное, поменялся план. Это был другой заезд. Бо не приедет, подумала она, и у нее упало сердце. Она не знала, что делать, если он не появится, запасного плана у нее не было. Уйдя из дома Макколи, она сожгла за собой мосты. Она подумала о Маке и Наташе. Наверное, они уже проснулись. Как быстро они поймут, что она натворила?

Мимо медленно проехала машина; водитель с удивлением посмотрел на нее через ветровое стекло, по которому медленно ползали щетки дворников. Сара прикинулась, будто ищет что-то в кармане, старясь выглядеть как обычный человек, который направляется по своим обычным делам.

Без девятнадцати минут семь.

– На этих болотах больше зелени, чем у вас, ребята. – Ветер донес до нее знакомый голос. – Кладите свои деньжата туда, где у вас рты.

Ковбой Джон неторопливо шел вдоль автомобилей в своей старой шляпе, блестящей от дождя. Протягивал руку, здороваясь. Ей был виден огонек его горящей сигареты.

– Ты сюда прямо из аэропорта? Разница во времени помутила тебе разум, Ковбой?