Танцующая саламандра

— Это можно назвать интуицией, но это способность слышать сигналы ментального пространства. Вы совершенно правы — возмущение этого пространства нарастает с каждой минутой. Но источник его пока сложно определить.

— Пока? То есть имеется вероятность, что…

— У нас имеется не вероятность, — улыбнулся Лаффа, — у нас имеется вот этот замечательный кот.

— И что? Чем может помочь раненое животное? Он ведь не в состоянии отвести нас к хозяину.

— Почему же — очень даже в состоянии.

— Да бросьте! — снова вмешался ветеринар. — Я лично оперировал вчера этого кота и ответственно заявляю — ему ни в коем случае нельзя двигаться! А тем более ходить! Иначе животное погибнет!

— Не волнуйтесь, уважаемый, — Лаффа успокаивающим жестом сжал плечо доктора, — мы не дадим этому замечательному коту даже лапой пошевелить!

— Но как же тогда…

— Он покажет нам дорогу здесь, — Лаффа прикоснулся пальцем к голове Карпухи, а затем — к своей. — А картинка появится здесь.

— И нам следует поторопиться, — нахмурился Варт. — Негативное возмущение пространства нарастает.

— Так чего же мы ждем? — Мартин решительно направился к своему джипу. — Поехали! Варя, ты возвращайся в поместье, с тобой поедут две машины и Лида.

— Счаз! — фыркнула я, открывая заднюю дверцу его автомобиля. — Придумал тоже! Я с вами!

— Ни в коем случае! Там будет опасно!

— Вот и не надо распылять силы! Вам и Лида пригодится, и все бойцы! А я обещаю, что путаться под ногами не стану, я буду при коте. Он покажет вам дорогу, вы пойдете давить гадов, а мы с Карпушкой вас в машине подождем. Может быть.

— Но…

— Ее помощь нам тоже понадобится, — мягко вмешался в спор Лаффа. — Кот спокойнее всего чувствует себя на хозяйских руках. И ему будет легче показывать дорогу.

— Ну что же, — сдался Мартин, — тогда поехали. Но на рожон не лезь, очень тебя прошу! А то я тебя знаю.

— Вот еще! С какого перепугу мне лезть на всякие там гадости!

— Ну-ну. Ладно, по машинам. Сегди, Родион, вы в моей машине поедете или в своих?

— Я с вами, — Лаффа уселся на заднее сиденье. — Мне необходимо находиться как можно ближе к коту.

— А я, пожалуй, поеду в одной машине с Лидой, — Родион повернулся к зачарованно смотревшей на него девушке. — Будем вместе сканировать пространство.

Теперь это так называется?

Глава 43

— Ты-ы-ы?! — выдохнул Сысоевич, ошарашенно уставившись на вошедшего вслед за поверженной дверью Павла. — Ты что себе позволяешь?!

— Я тебя предупреждал? Предупреждал. — Павел подошел к шкафчику с медицинскими препаратами и, распахнув дверцу, начал выкладывать бинт, перекись водорода, тюбик с кровоостанавливающей мазью. — Ты вел себя как идиот? Вел. Так что либо займись моей рукой, либо отойди и не мешай.

— Ты, я вижу, совсем страх потерял! — рептилоид надменно задрал подбородок и сложил руки на груди. — Ничего, сейчас тебе объяснят, что к чему! Обезьяний выродок!

— Зря ты так, — покачал головой Павел, медленно поворачиваясь. — Зря. У тебя был шанс сохранить рассудок, ведь, что бы там ни было, именно ты вытащил меня с того света, пусть и заменив личность. Но моя благодарность не настолько велика. Особенно учитывая твои шалости с моим отцом. Тебе ведь было велено завтра начать опасные для его жизни опыты, а ты…

— Глупости! — фыркнул Сысоевич, с явным облегчением поглядывая на проем двери. — Аскольд Викторович сам позвонил мне час назад и сказал, чтобы я поторопился с завершением отбора биоматериала у Кульчицкого. Которого ты, кстати, снова называешь отцом, а еще недавно…

— Значит, обманула, — усмехнулся Павел. — Ох, Ксения, Ксения…

— А Ксения вообще… — начал было Сысоевич, но как-то резко замолчал, словно в рот ему воткнули невидимый кляп.

А затем перевел взгляд на потеки крови на руке Павла и нехотя произнес:

— Хотите, я осмотрю вашу рану?

— Ну а я тебе о чем толкую? Займись давай. И побыстрее. — Павел наклонился и позвал: — Отец, хватит тебе сидеть под столом, выходи. Отец?..

Он наклонился еще ниже, присматриваясь к ничком лежавшему Венцеславу. Глаза Кульчицкого закатились, руки и ноги судорожно подергивались.

— Ах вы, твари убогие! Значит так, да? — Павел недобро прищурился и здоровой рукой поволок тело отца из-под стола.

Вроде бы совершенно забыв о двух ученых рептилоидах.

Правда, ассистент по-прежнему играл в игру «Замри», лишь глаза его испуганно следили за действиями шефа.

Который бесшумно скользнул к нему, выхватил из ладони скальпель и, размахнувшись, попытался вонзить его в спину Павла.

И с недоумением, перерастающим в ужас, вытаращился на замерший в миллиметре от цели скальпель.

А ужас становился все сильнее и сильнее по мере того, как мертвенное онемение от ладони медленно, но верно потекло по руке к плечу, распространилось сначала на все тело, а затем неумолимо направилось к голове.

И Алексей Сысоевич, действительно талантливый ученый, в своем роде гений, понял наконец, что совсем скоро он перестанет быть… Быть личностью.