Танцующая со смертью

После этого ему оставалось только ждать, соблюдая должностную инструкцию, то есть следя за тем, чтобы никакие посторонние лица не проникали на подведомственную территорию. Это было несложно, поскольку ни одной души поблизости он не заметил.

Наконец с улицы донеслись звуки подъехавших автомобилей, и ко входу в цех подошли несколько человек. Впереди них шел высокий светловолосый мужчина с торчащим на макушке смешным хохолком.

— Капитан Шерстоухов! — представился этот мужчина и предъявил Петровичу служебное удостоверение в раскрытом виде. — Где тут у вас труп?

— Да вон она стоит, — ответил Петрович, повернувшись в направлении трупа.

— Стоит? Как стоит? Почему стоит? — переспросил капитан, который еще не привык к полутьме цеха.

И тут он увидел странную фигуру.

— Действительно, стоит… — протянул он удивленно.

— Он… то есть она к подъемному крюку подцеплена! — доложил Петрович.

— Понятненько… — протянул капитан и направился к неподвижной фигуре. По пути он оглянулся на Петровича и спросил:

— Вы тут ничего не трогали?

— Ничего! — заверил его Петрович. — Я разве же не понимаю? Я порядок знаю! Я здесь неотлучно находился и должностную инструкцию неукоснительно соблюдал!

Капитан Шерстоухов подошел к странной фигуре, остановился в двух шагах от нее и проговорил:

— Платок… такой же, как в том случае…

В это время его догнал толстый молодой человек с растрепанными волосами. Он на ходу дожевывал пирожок с капустой. Остановившись рядом с капитаном, заглотил последний кусок и уставился на труп.

— Ты где был, Бублик? То есть, извиняюсь, Бубнов? — осведомился капитан, покосившись на толстяка. — Я тебе звонил, а у тебя телефон не отвечал!

— Обедал я… — смущенно проговорил практикант. — А телефон не отвечал, потому что в том подвальчике сигнала нет…

— Ты сколько раз в день обедаешь? — проворчал капитан.

— Один, как все! — практикант вытер рот платком. — Ну, еще иногда перекусываю…

Тут он моргнул и проговорил:

— Такой же платок! Выходит, у нас серия?

Капитан не ответил. Он подал знак криминалисту. Тот сделал несколько снимков, потом осторожно снял с лица покойной платок.

— Нет, не серия… — с явным сожалением протянул Бублик.

— Откуда такой вывод? — поинтересовался капитан.

— Ну, серийные убийцы обычно выбирают жертв одного типа. Скажем, высокие брюнетки. Или, наоборот, миниатюрные блондинки. Но все же чаще убивают молодых привлекательных женщин. А тут… первый раз действительно была молодая девушка, а теперь у нас — старушка, божий одуванчик… нет, это не серия!

— Тоже мне, специалист! — фыркнул капитан. — Платок точно такой же, и метод убийства наверняка тоже совпадает… совпадает? — повернулся он к криминалисту.

— Точно можно будет сказать только после вскрытия, — ответил тот, как обычно.

— Слушай, Семечкин, ты меня уже достал! — возмутился Шерстоухов. — Я понимаю, что после вскрытия все будет ясно, но сейчас что ты можешь сказать?

— Ну, думаю, такой же почерк… — протянул Семечкин, — причина смерти — удушение, орудие — этот самый платок. Поэтому почти нет странгуляционной борозды…

— Вот так! — удовлетворенно проговорил капитан, повернувшись к Бублику. — А ты говоришь — не серия!

— А нам на лекции говорили, что у каждого серийного убийцы — свой тип жертвы… — не сдавался практикант.

— На лекции! — передразнил его капитан. — Ты сейчас не на лекции, мы с тобой реальные убийства расследуем…

Он снова повернулся к Семечкину:

— А что насчет платка?

— Ну, этот платок еще нужно исследовать…

— Слушай, Семечкин, ты меня лучше не зли! Я и так уже на грани нервного срыва! Этот платок… тот платок… я и без тебя вижу, что они одинаковые, а тот, прежний, ты ведь уже исследовал. Так что не тяни, говори все, что знаешь!

— Ну, во‐первых, платки не у нас сделаны. Шелк натуральный, индийский, и работа тамошняя.

— Ну, это и так ясно. Кому у нас придет в голову такую нечисть на платке рисовать!

— Ну, не скажите, чего только в маленьких мастерских не делают! И вообще, большую часть ширпотреба изготовляют в Китае, а эти платки точно индийские.

— Так, а еще ты говорил, что там в уголок монета была зашита. Здесь, я вижу, то же самое…

— Ну да. Монета была вшита для утяжеления, чтобы превратить обычный платок в орудие убийства. Вшита вручную, стежки довольно грубые, видно, что человек в смысле шитья неумелый.

— А монета?

— Монета европейская, номинал два евро… отчеканена во Франции… — Семечкин протянул капитану увеличенный снимок монеты. — Аверс и реверс, — пояснил криминалист. — Как у нас говорят — орел и решка…

— Да за кого ты меня принимаешь… — проворчал капитан. — Что я, не знаю, что такое аверс и реверс?

На фотографии были рядом изображены две стороны монеты. На лицевой ее стороне — на аверсе — был указан номинал — два евро, на другой — изображение полуобнаженной женщины с мечом в руке и две латинские буквы — R и F.

— Республика Франция, — пояснил Семечкин. — А женщина — это Марсельеза, символ Французской революции…