Танцующая со смертью

На кухне тоже было неуютно. Жалюзи провисли, на плите — закопченная сковорода с остатками еды. Во всей квартире витал стойкий дух сбежавшего кофе. На столе, заставленном чашками, валялся почему-то один детский носок.

— Может, кофе? — неожиданно спросила хозяйка.

Пришлось согласиться, Шерстоухов уже знал, что так гораздо лучше пойдет беседа.

Галина открыла форточку, сгребла со стола грязные чашки вместе с носком в раковину и насыпала в чистые чашки растворимого кофе. Капитан мысленно вздохнул, вспомнив, что ему предлагали кофе в индийском магазине. Там-то небось не растворимый подали бы, настоящий индийский, с пряностями и специями… А он отказался. И девушку как следует не поблагодарил, а она старалась, узнавала для него про Расторгуева этого.

Тут капитан Шерстоухов вспомнил, что он на работе, и отважно отхлебнул из чашки.

Галина выпила кофе и потрясла головой.

— Ох! Вроде бы в себя пришла! Не смотри, что такой беспорядок, я с суток только в девять пришла да спать легла.

— Извини… я же не знал…

— Да ладно, все равно уж… — Галина махнула рукой, — дел полно.

— Я тоже по делу, — напомнил Шерстоухов, — так что чем скорее скажешь, как мужа твоего найти, тем быстрее я уйду.

— Бывшего мужа, — поправила Галина, — я этого урода видеть не могу!

— Давно разбежались?

— Уж два года. И не разбежались, а я его выгнала. Потому что это такой гад, что… Работал кое-как, а что зарабатывал, то не в дом нес, а пропивал да прогуливал. С ребенком не помогал, у нас ведь сын. — Она кивнула на раковину, где в мыльной воде плавал детский носок.

Капитан вспомнил, что из индийского магазина Расторгуева уволили за воровство. Он примерно представлял себе, что это за человек.

— Ну, короче, лопнуло мое терпение, выперла я его. Он ушел — и пропал. А ребенка кормить-одевать надо?

— Надо, — согласился Шерстоухов.

— А сколько все это стоит по нынешним временам?

— Много, — заметил Шерстоухов сочувственно, хотя детей у него не было.

Жена была когда-то давно и теща тоже. А детей не было. Ну, может, и к лучшему.

— Ну, стала я ему звонить насчет алиментов. Еле дозвонилась, он говорит — приходи на работу. В магазин сантехники. Прихожу туда, спрашиваю Расторгуева — меня директор чуть не побил.

Оказалось, уволили Пашку со скандалом, на воровстве прямо за руку поймали. Директор еще говорит — иди отсюда по-хорошему, а то как бы на тебя не навесили.

Я — снова звонить Пашке на мобильник, а он отлаивается — денег, мол, нету, я ушел, тебе квартиру оставил, так что сиди и не чирикай. А что он оставил, когда квартира моя, он здесь только прописан!

Звоню снова, а он, видно, мой номер в черный список занес, не отвечает телефон. Я по чужому телефону звоню — отвечают, что номер больше не обслуживается. Искала его по всем друзьям-знакомым, никто ничего не знает. А может, нарочно не говорят, вы, мужики, всегда друг друга покрываете!

— Но-но, — нахмурился Шерстоухов, — я-то тут при чем…

— Совсем я руки опустила, думала, может, подался куда в другой город. А тут подружка моя, Ленка Калмыкова, звонит и орет в трубку, что видела Пашку в баре «Лангуст», на Пушкарской улице. Работает он там официантом. Ленка клянется, что он ее не узнал, они плохо знакомы были, к тому же она теперь перекрасилась и вообще имидж поменяла.

Бар этот — заведение так себе, Ленка там случайно оказалась. Ну, подговорила она своего парня, чтобы он с Пашкой побеседовал, тот и рассказал — как работает, когда его смена, хорошие ли заработки. Вот я и собралась в этот бар, когда время подошло. Тянуть не стала — думаю, не ровен час, снова слиняет куда-нибудь.

— Молодец, оперативно сработала, — вставил Шерстоухов для развития беседы.

— Пашка как меня узнал — позеленел весь. Я так спокойно ему и говорю — давай денег на ребенка, иначе скандал устрою, а потом в суд пойду. Он-то сдуру давай ругаться — что мне твой суд, я по документам нигде не работаю, так что никаких тебе алиментов не будет. Очень хорошо, говорю, тогда я — сразу в налоговую. Скажу, что тут работаешь, а налогов не платишь.

Он налоговой не очень испугался, а испугался, что из бара его хозяин турнет. Дал мне сколько-то денег, я и ушла. С паршивой овцы хоть шерсти клок.

— Давно это было? — спросил Шерстоухов.

— Недавно. Что-то мне подсказывает, что бывший мой какие-то там криминальные дела крутит, так что пока не уволится. Слушай, а ты зачем его ищешь?

— Как свидетеля. Мне его делишки без интереса, — отмахнулся Шерстоухов.

— Ну ладно, а то нам с Максимкой не нужно, чтобы его на зону упекли. Мы с ним не развелись еще.

— Так разводись, пока он тебе подлянку какую-нибудь не устроил! — в сердцах сказал Шерстоухов. — Чего тянешь-то? Ждешь, что бандиты явятся и квартиру отдать потребуют? Сама говоришь — замешан твой бывший в криминале, так что рано или поздно нарвется он. А у тебя ребенок маленький…

— Да я уж и сама собиралась… — вздохнула Галина.

— Ладно, спасибо тебе за сведения, на работу мне надо.

— Пока-пока… — Галина грустно улыбнулась и заперла за ним дверь.

Женщина вздрогнула и проснулась от резкого, тревожного звука.