Танцующая в неволе (СИ)

– Я? – Римма удивлённо вскинула брови, критически осмотрела свои стройные обнажённые ноги и перевела оценивающий взгляд на мои. – По-моему, у Вашего лица и тела гораздо больше шансов на успех.

– Я так не думаю. Во-первых, я не собираюсь светиться, а во-вторых, у меня слишком экзотическая внешность, и ни одна трезвомыслящая барышня не поверит, что достигнет именно такого результата. Надо ставить реальные задачи и цели. А вот ты, блондинка ясноглазая, гораздо ближе к русскому народу, на тебя и будем делать ставку.

– Ох, мне же тогда над рельефом надо поработать,  – всполошилась Римма, кажется, уже готовая вскочить и начать работать над рельефом. Вот ведь стрекоза неугомонная! Меня восхищают её лёгкость и энтузиазм. Лишь бы не сдулась девочка.

– Успеешь, Римма, накачать себе трицепсы, а пока предлагаю обмыть наши перспективы.

Я достала из холодильника пузатую бутылку с уже достаточно охлаждённым содержимым, а Римма тут же впилась взглядом в этикетку.

– «Аристов Кюве Александр», м-м, это что?

– Игристое вино.

– Сладенькое? – в предвкушении облизнулась девушка. – Французское?

– Нет, – ответила я сразу на оба вопроса, – сегодня мы с тобой патриоты.

– Да ладно?! – у Риммы округлились глаза. – Правда, что ли, наше?

– Ага, Краснодарский край, между прочим. Это Бабай открыл мне глаза на этого производителя, когда  напоил их «Мадерой». «Мадера», я тебе скажу – мёд неразведённый. 

– Кто бы мог подумать! И что – теперь они составят конкуренцию французскому виноделию?

– Ну, за Францию я могу быть спокойна, но Россия, однозначно, на правильном пути. – И, разлив бледно-розовый напиток по фужерам, я произнесла: – Да пребудет с нами удача!

– Да! – Риммочка сверкнула белозубой улыбкой. – И если эта капризная госпожа не поторопится, то я призову её ритуальными танцами с бубном.

Звонок домофона отвлёк нас от культурной пьянки, и Римма, глядя на часы, тоном вышколенного дворецкого торжественно произнесла:

– Владислав Эдуардович Лисицкий пожаловал.

Риммочка рассказала, как она пыталась проучить беднягу и как её это угнетало. Владу она искренне симпатизировала и очень одобряла его кандидатуру в качестве моей пары. Я никак не пыталась комментировать её высказывания, нацеленные на то, чтобы раскрыть мне глаза на длинный список его положительных качеств. Я и сама не была слепой, но стимулировать активный пиар не собиралась.

Влад ворвался в квартиру, как тайфун. А, заметив меня, чуть не сбил с ног хрупкую Риммочку, впустившую его в квартиру.

– Неандерталец! – взвизгнула возмущённая девушка в спину устремившемуся ко мне блондину.

Кажется, его спине, как и другим частям тела, было глубоко фиолетово, что об их хозяине думает какая-то пигалица. Влад видел только меня. Моё сердце ускорило ритм и забилось пойманной в силки птицей, когда мой великолепный блондин сгрёб меня в охапку. Сердце билось, в груди разливалось тепло, НО… я не ощущала никакого сексуального возбуждения.

– Девочка моя, прости меня… Никуда больше… Никогда, – бормотал несвязно Влад, осыпая поцелуями моё лицо и шею.

Я так и висела в его медвежьих объятиях, болтая ногами над полом,  и принимала щедрую ласку, ловя губами его жаркое дыхание. Мне были очень приятны объятия Влада, я соскучилась по этим губам, рукам… Вот только я бы рада обойтись нежными обжимашками, поцелуями и поглаживаниями. Вот такой нехитрой ласки мне и не хватало всё это время. Но сможет ли понять меня влюблённый ревнивый мужчина, чей член таранит моё бедро. Да я и сама себя не понимаю и просто сдаюсь, ныряя в этот шторм и закрыв глаза.

То, что нахожусь уже в спальне, в горизонтальном положении, я осознала, когда дверь шумно распахнулась, и в мою обитель вторглась взъерошенная Римма. Полураздетая, я не успела выплеснуть на обнаглевшую девчонку своё негодование, когда она сбивчиво запричитала:

– Ради бога, простите, но платье… Нельзя! Это же плохая примета.

И под нашими обалдевшими взглядами Римма схватила прозрачный чехол с моим серебряным платьем и исчезла с ним за дверью, продолжая бормотать извинения.

– И что это было? – спросил у меня Влад, продолжая пялиться на закрытую дверь спальни.

Я уже поняла причину Риммочкиного вторжения и громко расхохоталась – ох уж эти приметы. Она что – боялась, что наш брак даст трещину, если жених увидит платье раньше времени? Смешно. Этот союз заведомо обречён на провал, и не трещина ему грозит, а огромная пропасть, шириной в пятнадцать лет моего недоверия и отрицания.

– Диан, я забронировал номер в загородном отеле до воскресенья. Там тишина, лес, озеро, а главное – никто не врывается в спальню. Вокруг чистый воздух и плохие приметы там просто не выживают. Поехали туда, а? Клянусь, если встретим чёрного кота с пустым ведром – повернём обратно.

Вот ведь мужики – народ беспечный. У него завтра в двенадцать вожделенная регистрация, а он собирается накануне торжества в лес свалить, да ещё от Москвы подальше. А ведь приличной невесте перед загсом часа четыре надо только на сборы. Хорошо, что я не из этих – не из приличных.

– А поехали! – соглашаюсь беспечно и резво вскакиваю с кровати.