Читаем Танцы мертвых волков полностью

Юля отрицательно покачала головой, потом нахмурилась, и вновь помотала своей роскошной черной гривой. Никита же задумался.

— Боталов… Боталов… Что-то вертится у меня такое в голове… Как будто я писал про такого… Он не судимый часом?

— Судимый, — кашлянул Семенов. Я приподнял брови. — Рецидивист. Только с зоны откинулся, еще двух месяцев не прошло. Карманник.

— Кличка "Валет"? — осведомился Никита.

— Угу, — буркнул Семенов и осторожно заглянул начальству в глаза — не выражает ли оно недовольства. Я не выражал, поскольку в голове замелькали нехорошие ассоциации. — А вы его откуда знаете?

— Да ниоткуда не знаю, — отмахнулся Никита. — Статью писал про карманников, ну и про Боталова этого. Он же в прошлом году попался на том, что у заместителя мэра паспорт стибрил вместе с кошельком. Его охрана и повязала. Смешное дело было. Чего ж он так рано вышел? Ему вроде бы три года дали…

— Амнистия, наверное, — рассеяно сказал я. — Или сбежал.

— Амнистирован, — подтвердил Семенов. — Хорошо себя вел на зоне, слушался старших товарищей…

— Семенов, — скривился я, — помог человеку — отойди, не напрашивайся на грубость. Или лучше квартиры обойди, поговори с людьми.

— Так полшестого утра, — огорчился Семенов. — Люди спят еще.

— А тебе что за дело? Иди, говорю, а то наболтаешь тут независимой прессе…

Обиженный Семенов потянул на себя тяжелую дверь и скрылся в подъезде. Юля и Никита молчали, глядя на меня: он — алчно, она встревожено.

— Кирилл, это не шутки, — нерешительно сказала Юля. — Почему он звонит мне, да еще и запугивает?

— Возможно, вы знакомы, — пожал плечами я. — Ты не узнала его по голосу?

— Да где там, — возмущенно ответила она. — Он так хрипел натужно, явно не хотел, чтобы узнали. Поди разбери, какой у него нормальный голос…

— Между прочим, в этом что-то есть, — оживился Никита. — Значит, он из твоих знакомых.

— Радость-то какая, — саркастически фыркнула Юля. — Да у меня тут полгорода знакомых. Что мне теперь — от всех запереться?

— Необязательно, что он знакомый, — охладил я пыл Никиты. — Может просто проявлять осторожность, вдруг ты разговор записываешь?

— Кирилл, а вдруг это… ну, кто-то из той банды? — спросила Юля. — Или кто-то связанный с ними. К примеру, Алишер?

— Алишер же в дурке, — возразил Никита.

Ты уверен? — сладким голосом поинтересовалась она. — Дурка — не тюрьма все-таки, а он вроде бы не буйный. Мог уже сбежать восемь раз.

— Я узнаю, — пообещал я и ненадолго задумался. — Никит, тебе в связи с Тыртычной ничего не говорит цифра десять? Или, может, она была азартным человеком? В карты не играла?

— В карты? Да разве что на раздевание, — пожал плечами Никита. — Азартна… не знаю, не замечал. А вот десять… Она как-то обмолвилась, что живет в окружении десяток: у нее день рождения был десятого октября, в этом году ровно двадцать бы исполнилось… Мать ее и сестра тоже десятого родились, только одна в июле, а другая не то в январе, не то в декабре, не помню. И жила она в десятой квартире. А причем тут это?

— Да так, — отмахнулся я. — Просто спросил. Сестра сказала, что Мария встречалась с каким-то дизайнером, возможно брюнет, зовут Олегом.

— Ой, по полиграфии, это к Юльке, — отшатнулся Никита. — Я мало кого знаю из этой области.

Юлия ненадолго задумалась.

— Олег… Ну, есть такой. Точнее, я знаю двух Олегов, но один — шкня запойная, у нас в типографии работал, но ему лет тридцать пять, он женат, ребенок есть точно, а может и два. Я, если честно, не помню. Фамилия Шишкин. Только его давно не было видно. Может, уехал куда. А второй — Олег Муроенко. Молодой, лет двадцати шести, действительно брюнет, интересный… Но он в штате нигде не работает, вольный художник. К нему часто обращаются для чего-то экстраординарного. Театр вот наш он оформлял, и на дни города к нему администрация идет на поклон. Совершенно нереальные вещи делает. Но малый он капризный, хотя все делает вовремя. Может быть еще какой-нибудь Олег есть, у нас же знаете как: кто освоил градиентную заливку, тот и считает себя дизайнером… Но больше с именем Олег у меня никто не ассоциируется.

— А телефоны Шишкина и Муроенко у тебя есть? — спросил я.

— Шишкина нет, а Муроенко где-то был, сейчас поищу, если не удалила, — Юля вынула из сумки телефон и принялась давить на клавиши.

— Так почему с Машкой должна была десятка ассоциироваться? — не отставал Никита.

— По кочану, — отрубил я. — Просто спросил.

Никита поморщился.

— Юлия Владимировна, вы не находите, что нас тут разводят, как лохов? Мы тебе помощь следствию, а нам дулю под нос. А-абыдна, да?

— И не говори, — согласилась Юля, продолжая рыться в памяти сотового. — Я вот возьму, да и уеду от греха подальше. Пусть убийца им звонит. Или номер сменю.

— Номер мы на прослушивание поставим, — обрадовал ее я. — Только санкцию у следователя возьмем. Ты не возражаешь?

— Да пожалуйста… Ага, вот он, Муроенко… Записывай.

Я старательно перенес данные из телефона в блокнот. Никита заглядывал мне через плечо, стараясь разобрать что-то в моих заметках. Потерпев фиаско, он сморщился и отошел в сторону.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дебютная постановка. Том 2
Дебютная постановка. Том 2

Ошеломительная история о том, как в далекие советские годы был убит знаменитый певец, любимчик самого Брежнева, и на что пришлось пойти следователям, чтобы сохранить свои должности.1966 год. В качестве подставки убийца выбрал черную, отливающую аспидным лаком крышку рояля. Расставил на ней тринадцать блюдец, и на них уже – горящие свечи. Внимательно осмотрел кушетку, на которой лежал мертвец, убрал со столика опустошенные коробочки из-под снотворного. Остался последний штрих, вишенка на торте… Убийца аккуратно положил на грудь певца фотографию женщины и полоску бумаги с короткой фразой, написанной печатными буквами.Полвека спустя этим делом увлекся молодой журналист Петр Кравченко. Легендарная Анастасия Каменская, оперативник в отставке, помогает ему установить контакты с людьми, причастными к тем давним событиям и способными раскрыть мрачные секреты прошлого…

Александра Маринина

Детективы / Прочие Детективы