Танцы на быках

- Ты столько видел женщин, ты все о них знаешь, - продолжала она, хватая его за плечи. - Расскажи, как они вели себя, как покоряли мужчин? Всю жизнь меня учили, как стать хорошей женой, но как стать любимой - никто не обмолвился ни слова. Мы связаны с тобой странными узами, и не зря небесный огонь свел нас... В этом мире ничего не происходит зря. Помоги мне, во имя всего, что для тебя свято.

И Эфриэл сдался.

- Хорошо, - мрачно сказал он. - Только уговор - слушаться, - он протянул руку, и Бранвен пылко ее пожала, заранее согласная на все.

- Прежде всего - дай ему полную волю. Прекрати за ним бегать. Больше никаких встреч мужа с охоты, посиделок рядом с ним возле костра и набегов в его шатер.

- Но как же...

- Поближе узнать друг друга? Успеешь узнать. Лет через десять он надоест тебе, хуже гнилой прошлогодней репы. Во-вторых, больше никаких упреков по поводу любовницы и не пытайся удержать эту толстозадую при себе. Пусть идет, куда ей вздумается. Не выказывай ни злости, ни раздражения. И подари ей что-нибудь... да хоть вот эти серьги из бирюзы. Они же ей, вроде, понравились?

- Но это - подарок моего мужа! - ахнула Бранвен и отрезала: - Ни за что.

- Ты обещала слушаться, - напомнил Эфриэл.

- Но это подарок... - Бранвен чуть снова не пустила слезу. Она открыла шкатулку, в которой лежали ее драгоценности, и достала серьги. Это было первое украшение, которое молодой супруг подарил своей юной супруге, и она особенно ими дорожила. Серьги были из диковинного камня, какой в Вудшире не видели - голубого, не прозрачного, удивительного оттенка, как морозное небо. Говорили, что у королевы есть огромное ожерелье из бусин подобного камня, но она его бережет и старается надевать пореже. Поэтому Бранвен была рада подарку вдвойне. Лорд Освальд предупредил ее, что камень этот - чрезвычайно капризен, и может потрескаться от сильного холода или изменить цвет от жары. Осторожная Бранвен надевала подарок лишь раз - на свадебный пир, а потом спрятала в шкатулку, чтобы редкостный камень не испортился. Однажды она застала Адончию, беззастенчиво рывшуюся в ее драгоценностях. Служанка достала подаренные графом серьги и вовсю любовалась собой, прикладывая их к ушам. Надо сказать, камни шли ей бесподобно, став особенно яркими на фоне ее смуглой кожи и угольно-черных волос. Бранвен тогда раскричалась, отобрала серьги и надавала бы нахалке пощечин, если бы не побоялась получить пощечину в ответ, о чем Адончия ей недвусмысленно заявила. И теперь - подарить этой мерзкой женщине такое чудо?..

- Невозможно! К чему подобная щедрость?!

Эфриэл поскучнел и развалился на подушках сиденья, теряя к происшедшему интерес.

Бранвен закусила губу. Она только что пообещала слушаться во всем, и вот уже принялась спорить.

- Хорошо, - сказала она, доставая серьги, чтобы полюбоваться ими в последний раз. - Я подарю этой горгулье серьги. Что дальше? Мне надо подарить ей еще и венчальное платье?

- Она в него не влезет, - отозвался Эфриэл, не открывая глаз. - Когда будешь дарить серьги, будь мила до приторности. А когда к тебе придет муж, скажешь ему... - и он медленно, смакуя каждое слово, разъяснил глупой смертной девице, как ей надо вести себя с супругом.

[1] Камиза - рубашка

Глава Х

Когда разбили лагерь, и от костра потянуло соблазнительным запахом жареной на вертеле дичи, служанки явились, чтобы накрыть стол и переодеть госпожу ко сну. Они ожидали слез, проклятий, а может и буйства, но госпожа встретила их без малейшего раздражения. Она сидела на постели, поджав ноги, и сама с собой играла в шатрандж. Бесполезнее занятия не придумаешь, но девицы встречали благородных дам и с еще большими странностями.

- Добрый вечер, красавицы, - приветствовала их Бранвен. - Адончия, возьми серьги, которые тебе понравились, это - подарок. Я была несправедлива, не хочу, чтобы ты дурно обо мне думала. И можешь идти, дорогая, сегодня я обойдусь без тебя. А вы, девушки, оставьте тарелки и тоже идите. Я сама разденусь.

Служанки переглянулись, подозревая подвох, но серьги лежали на столе, а госпожа опять обратилась к игровой доске, и казалась всецело поглощенной обдумыванием позиции, которую заняли фигуры на клетках.

- Вы так добры, пейнета, - промолвила Адончия, протягивая руку к подарку. Она вдела серьги в уши и посмотрелась в хозяйское зеркало. - По-правде сказать, при вашем бледном личике и светлых волосах, голубые камешки были бы кстати, но мне они идут больше - тут и сказать нечего.

Оставив кушанья, служанки удалились, галдя на своем языке. Скорее всего, они обсуждали удивительные перемены, произошедшие с госпожой, а Бранвен едва не скрежетала зубами.

- Наверняка они решили, что лорд Освальд задал мне хорошую взбучку! - негодовала она. - Или что я задумала подольститься к ним!

- Какое тебе дело, что они там решат? - спросил Эфриэл, передвигая коня. - Ты когда-нибудь ловила рыбу?

- Нет. Но когда была маленькая, камердинер отца брал нас с Эмер на озеро, и я видела, как он ловил щук.