Танцы на быках (СИ)

Они не рискнули оставаться в опасной близости от дома травознаи. Бранвен была еще слишком слаба, чтобы идти, и Эфриэл взвалил ее на закорки, а мешок с пожитками повесил на шею. Скупое зимнее солнышко пригревало путешественников, и с каждой лигой Бранвен чувствовала себя все лучше и лучше. Она болтала без конца, вольготно расположившись на спине у сида, обхватив его руками и прижавшись щекой к щеке. Задавала вопросы — и сама же на них отвечала, смеялась над собственными шутками или обращала внимание Эфриэла на дивные пейзажи.

На первом же привале, когда Эфриэл развел костер, Бранвен вытащила из сумки заветную книгу и вооружилась ножом.

— Подумай еще раз, — посоветовал Эфриэл. — В этой книге — огромная сила. Вы, люди, собирали эти знания по крупицам в течение столетий.

— Я обещала твоему отцу сжечь книгу, и я это сделаю.

— Упрямица, — вздохнул Эфриэл.

— Что такое колдовство? — рассуждала Бранвен, кромсая книгу на кусочки и бросая их в огонь. — Колдовство — это покорность чужой воле. Если я решила стать свободной, то почему должна отказать в этом другим? Ты тоже получишь свободу — и это уже награда для меня.

Попадая в огонь, клочки книги начинали шипеть и извиваться, как живые. Бранвен не могла видеть своим простым, человеческим зрением, но Эфриэл заметил, как вокруг них начинают кружиться тени с уродливыми и изменчивыми личинами. На всякий случай, он придвинулся ближе к Бранвен. Она посмотрела на него и вдруг прижалась к нему, приникнув всем телом. И тени тут же отшатнулись и удрали в чащу, кувыркаясь и хлопая крыльями. Эфриэл даже услышал, как они злобно подвывали.

— Эй, малышка! — не утерпел и спросил он. — Ты разве нашла мощи святой Голейдухи?

— Нет, они остались на Хальконовой круче, — Бранвен с сожалением вздохнула. — Жаль, мне подарила их матушка Инегунда из монастыря святой Виды. Драгоценный подарок, которого я не сберегла.

— Неужели ты думаешь, что дело в мощах? — раздался голос над их головами.

Среброрукий Нуада стоял над ними и смотрел, прищурившись, в пламя, где догорали останки колдовской книги.

— Ты зачастил появляться без приглашения, — не удержался от колкости Эфриэл.

Бранвен незаметно ткнула его локтем под ребра.

— Пришел напомнить, что теперь смертной деве осталось только отправить тебя домой.

— Да, конечно, — залепетала Бранвен, — я как раз…

— Я не оставлю ее, пока она не доберется до родового замка.

— Здесь уже недалеко, я дойду и сама…

— Вернусь, когда она будет в замке, — повторил Эфриэл.

— Это довольно долго, — Нуада подергал себя за бороду. — Что ж, если таков твой выбор — желаю вам поменьше приключений на пути.

— Не легче ли перебросить нас сразу на западное побережье?

— Это против правил.

— Сам-то ты постоянно шастаешь туда-сюда, — дерзко заметил Эфриэл.

Бранвен показалось, что Нуада с трудом удержался от смеха.

— Будь по-твоему, непочтительный сын, — сказал король сидов.

Эфриэл уже много раз испытывал подобное, а для Бранвен все было впервые. Ей показалось, что сердце сжалось до размеров горошины, а на голову надели металлический тесный обруч, но уже в следующее мгновение железная хватка отпустила ее, а прямо перед ней, за излучиной знакомой реки, появились башни Роренброка.

Глава XVI

Первой, кого Бранвен увидела во дворе замка, была Тигриша. Бранвен хотела позвать сестру, но от радости дыхание пресеклось. Тигриша шла задумавшись и держала в руках пустую корзину. Заметив краем глаза фигуру в лохмотьях, она поморщилась и нелюбезно сказала:

— Мы сегодня не подаем, иди с миром.

— Тигриша… — Бранвен застыдилась собственного убогого вида. — Ты не узнаешь меня?

Сестра остановилась, глаза ее изумленно расширились, но она не стала ничего спрашивать, а схватила Бранвен за руку и быстро-быстро повлекла за собой в замок. Они прошмыгнули мимо кухни, поднялись к жилым комнатам и юркнули в комнату Тигриши.

Только тут, заперев изнутри дверь, Тигриша позволила себе обнять Бранвен и облобызать ее чумазое лицо.

— Хорошо, что ты не попалась на глаза маме! Немедленно умойся и переоденься, а потом я скажу ей, что ты вернулась. Что произошло? Почему ты в таком виде, и где твой муж?

Вопросы посыпались, но Бранвен не спешила отвечать, наслаждаясь встречей, покоем и тем чувством, которое испытываешь, возвращаясь домой и убеждаясь, что здесь ничего не изменилось.

В комнате Тигриши, как и прежде, царил разгром — книги валялись вперемешку с чулками и нижним бельем, стол был захламлен скомканными листами папируса, пергаментными свитками и перьями, заточенными до самого опахала, постель не прибрана и на ней валялись три платья из числа отвергнутых при утренней примерке.