Танцы на быках (СИ)

— Ты не умираешь, возлюбленная моя, — Эфриэл ласкал ее со все возрастающим пылом. Давно он не испытывал такого возбуждения, и желание припасть поскорее к юному телу становилось нестерпимым. — Ты не умираешь, это не смерть, а любовь. Ты сразила меня одним лишь взглядом, одним лишь звуком речей своих, и запечатала мне сердце, как печатью, — он лег сверху и коленом раздвинул ноги девушки. Еще немного и цель достигнута…

Волшебство пропало в один миг, и Бранвен, не помня себя от гнева и разочарования, влепила духу пощечину.

— Опять?! — взревел он, спрыгивая на пол с проворством и скоростью лесного кота. — Третья пощечина, это слишком, юная леди!

— Обманщик! — негодовала Бранвен, подбирая простынь и заворачиваясь в нее. — Ты обещал… А сам!..

— В чем я обманул тебя, несчастная?!

— В том… в том… — Бранвен от возмущения не могла выговорить ни слова. — Не надо лгать про любовь! Это Кохелет! Седьмая книга Ктувима, о сошествии небесного пламени! «Запечатай мне сердце, как печатью, положи на руку, как перстень; любовь крепка, как смерть, и сильна, как сильное пламя». Считаешь меня наивной дурочкой? Ты просто хочешь исчезнуть, а до меня тебе нет никакого дела. Даже не потрудился придумать что-то свое, воспользовался чужой мудростью! Развратный, бесстыдный…

— Зато себя ты считаешь наисвященной и непорочной? Сейчас в тебе было не больше достоинства, чем у суки во время течки, — Эфриэл тут же пожалел о сказанном — это чересчур жестоко для маленькой леди, но остановиться не смог. — Ты хотела этого, но трусливо отказываешься от счастья.

— По-твоему, говорить так — достойно мужчины? — Бранвен наклонила голову, глядя исподлобья. — У нас с тобой разное понимание счастья. Я была глупа, пожалев тебя. Не думай, что мне так приятны твои прикосновения.

— А теперь лжешь ты, — сказал Эфриэл. — Ты умираешь от наслаждения в моих объятиях, и мечтаешь о моих поцелуях. Это обо мне ты говорила подругам, что оттолкнешь и будешь жалеть до смерти.

— Ты подслушивал! — от обиды и унижения Бранвен чуть не расплакалась.

— Не лги хотя бы себе, — грубо сказал сид. — К чему страдать, когда я — вот он, рядом. Готов услужить тебе и утолить твою жажду, — и он попытался обнять ее, потянувшись к губам девушки с нетерпением пятнадцатилетнего юнца.

Но Бранвен вывернулась из его рук. Сейчас она была хороша, как никогда прежде, и сид против воли залюбовался человеческой девушкой. Она словно светилась изнутри, пылала, почище ее обожаемого яркого пламени. Ни в одной женщине он не видел такого огня. Что же есть в этих смертных, чего не хватает женщинам его мира?

— Да! — сказала Бранвен со страстью, которую он наблюдал в ней впервые. — Да, ты заставляешь мое тело трепетать, ты смутил мое сердце. Но кроме тела и сердца у меня есть еще душа и разум, и они говорят, что глупо губить себя навечно ради минутного наслаждения.

— Навечно — очень длинное слово. Даже я не рискнул бы произносить его с такой уверенностью.

— А я рискну!

— Лучше бы ты рискнула принять мою любовь.

— Не лги самому себе! — ответила Бранвен его же словами. — Какая любовь? Если бы твои чувства были правдой, ты предпочел бы вечно скитаться по земле одиноким призраком, а не прилагал усилия, чтобы сломать мне жизнь.

— На моем месте ты поступила бы именно так? — не выдержал Эфриэл. — Слыхал такие сказки!

— Если бы я полюбила мужчину, то посчитала за счастье избавить его от бед даже ценой собственной жизни. Это достойно, и так велит яркий огонь.

— Опять этот яркий огонь! Будь он проклят со своими бредовыми заветами! — сид схватил со стола кусок пергамента с незаконченным рисунком, скомкал его и швырнул в лампадку. Не попал, и разозлился еще сильнее.

— Не смей! — встала перед ним Бранвен, готовая защищать святыню любым способом, если придется. — Оскорблять чужую веру низко. Веди себя, как подобает.

— Из всей твоей напыщенной болтовни я понял одно, — процедил сквозь зубы Эфриэл. — Ты нисколько не любишь своего жениха. И твоя болтовня о прекрасном лорде Освальде — ради успокоения совести. Или тоже примешься спорить?

— Нет, не примусь, — Бранвен вмиг остыла, со щек сбежал румянец, и она обхватила себя за плечи, словно ей внезапно стало холодно. — Ты прав, я не люблю лорда Освальда. Было бы странным, если бы я полюбила человека, которого видела однажды. Но любовь — она не приходит сразу. Поэтому я верю, что смогу полюбить его со временем, когда лучше узнаю. Он — достойный человек, а значит, и любовь придет вслед за уважением.

— То, о чем ты толкуешь — это привычка, — сид смотрел на нее с жалостью. — Любовь — нечто иное, глупая девочка. Нахлынет, как волна, и тут же отступит, оставляя каменистое дно. Поверь, твоя хваленая любовь исчезает через месяц-два, как дым.

— Значит, это была не она, — упрямо прошептала Бранвен.

— Ты безнадежна, — махнул рукой Эфриэл. — А я навсегда застрял в этой проклятой дыре. Думаю, папаша будет плясать от радости, когда узнает, чем обернулось его желание меня проучить. Поступай, как пожелаешь, маленькая женщина. Наверное, тебе тоже доставит удовольствие мое вечное скитание в вашем мире.