Танцы на льду жизни. «Я знаю о любви всё…»

После не пройденного мной теста на партнера Лены Батановой я приуныл. По мнению Пахомовой, как я уже сказал, для Лены я был крупноват. Слава богу, потом появился такой танцор, как Кристофер Дин, который был и плотный, и мускулистый. Он стал моим кумиром на долгое время.

Я опять начал метаться. Покатался еще пару недель и набрал номер Анастасии Николаевны: «Ничего не получается, для Батановой плох, партнерши нет. Разрешите вернуться». Она сказала: «Ну раз все так плохо, приходи». Вечером того же дня, набравшись смелости, я позвонил Людмиле Алексеевне и сказал ей, что у меня ничего не получается и я хочу вернуться в одиночное катание. Она спросила: «Это твое окончательное решение?» Я ответил: «Да». Она пожелала мне удачи и сказала, что я могу пожалеть. Я с облегчением повесил трубку.

На тот момент в Омске каталась танцевальная пара – Наталья Анненко и ее партнер. Пусть он меня простит, не помню его имени. Но это нормально, потому что мне очень нравилась его партнерша – красивая девушка с прекрасным катанием. Наталья могла бы мне подойти. Она прекрасная блондинка, я тоже тогда еще был блондином, но не решался с Пахомовой даже заговорить на эту тему. К чему я все это веду?

Утром следующего дня я выхожу на станции метро «Аэропорт», направляясь в школу, и вдруг встречаю Наташу Анненко на платформе. Совершенно обалдевший говорю:

– Привет.

– Привет, – отвечает Наташа.

– Ты что в Москве делаешь?

– Приехала с тобой пробоваться в паре. Людмила Алексеевна попросила приехать.

У меня внутри все рухнуло, но я выдавил:

– А я в одиночное вернулся.

– Ну и дурак, – сказала Наташа и пошла на тренировку к Пахомовой. Вот так. Вечером я все-таки позвонил Людмиле Алексеевне и спросил: «Может, вы еще хотите попробовать меня с Наташей?» Пахомова ответила: «Ты принял решение. Учись за него отвечать».

Что тут скажешь, она была во всем права. Если спросить меня сейчас, жалею ли я, что так сложилась моя судьба? Мой ответ будет – нет. Я уже писал ранее, жизнь – это череда случайностей и ошибок, а потом может выясниться, что новый поворот – это подарок судьбы, Божий промысел.

Наташа стала двукратной чемпионкой мира среди юниоров с Вадимом Каркачевым, а я продолжал отрываться с футболистами и пытался зацепиться за одиночное катание, с которым у меня отношения не складывались. Сложнейший период. Все рушилось, как карточный домик. Постепенно тренировки отошли на второй план. Я стал близким другом ребятам со своего двора. Много чего мог рассказать о богемной московской жизни. Плюс гитара и портвейн – почти ежевечерние посиделки. Родители стали постепенно смиряться с тем, что не вышел из меня Толлер Крэнстон, да и Горшков, видимо, уже не получится. Где-то полгода я посвятил дворовой жизни, завязал со спортом, учился через пень колоду, перестал находить общий язык с родителями. Я стал обычным королевским пареньком без какой-либо идеи. А что дальше?

Глава 6 Суровая и любимая Наталья Дубова

Мой тренер Наталья Ильинична сделала очень многое для того, чтобы я стал не только хорошим спортсменом, но и личностью. Она не просто тренер с большой буквы, но и педагог, который дал мне множество советов в жизни, помогая преодолеть уйму сложных моментов, подстерегающих неопытного спортсмена на каждом шагу. Роль этого человека поистине трудно переоценить. Мы до сих пор созваниваемся и остались в прекрасных отношениях с ней и ее мужем Семеном Белиц-Гейманом, знаменитым пловцом бывшего СССР.

Были дни, когда я просто смотрел в потолок и думал: зачем я живу? Кто я? Что я из себя представляю? Мне даже стало жаль времени, которое я угрохал на фигурную историю.

И я сказал отцу: «Пап, давай попробуем вернуться». Отец спросил: «Куда?» – «В танцы», – ответил я. Папа мне всегда помогал. И мы, понимая, что тренеров в Москве осталось не так много, пошли к Чайковской. Но была одна проблема – у меня не было коньков. Я уже не вспомню почему. Мы пошли к Чайковской с надеждой показаться. Отец сказал: «Есть мальчик, но нет коньков. Может быть, кто-то даст коньки для показа?» Елена Анатольевна сказала, что все коньки у спортсменов сшиты по ноге и помочь нам в этом она не сможет. Понимаю тренера, дурацкая, по сути, просьба. Но потеряла неплохого танцора, как жизнь показала, а могла бы чьи-то коньки предложить. Ну да ладно, не сложилось. Так вот: на тот момент осталась на всю Москву одна Дубова Наталья Ильинична, до замужества – Бах (в простонародье – Бахиня). О ее жесткости на тренировках ходили легенды, Тутберидзе отдыхает. Очень суровый тренер, но выхода нет, пробуем. Приходим с папой туда, где мы когда-то с группой Пахомовой катались на одном льду, – на каток «Кристалл». Как сейчас помню, папа пошел на разговор, а я околачиваюсь возле «Кристалла» и жду вердикта.