Танцы на льду жизни. «Я знаю о любви всё…»

И вот день старта. Все пары исполняют равенсбургский вальс. Этот танец был одним из любимых нами и всегда очень высоко оценивался судейской бригадой. Прокатали Таня с Ромой замечательно, и после выставления оценок мы пошли ждать оценок друзей-соперников. По результатам первого дня Таня с Ромой оказались за итальянцами. Ожидаемо? Конечно, учитывая, что Олимпиада проходила в Италии. Но было невесело. Мы понимали, что для золотой медали нужно будет выпрыгивать из всей одежды, а не только из штанов. И вот настал день второй – оригинального танца. День, ставший самым необычным в истории мировых танцев на льду. К сожалению, я уже не помню порядок стартовых номеров, но помню, что мы катались в последней разминке. Находясь у телевизора в разминочном зале, я наблюдал за тем, как претенденты на медали либо падали, либо совершали катастрофические ошибки. Дробязко – Ванагас срыв. Денкова – Ставийский срыв вращения. Дюбрей – Лозон страшное падение (они снялись с произвольного танца). Лидеры после обязательного танца Барбара и Маурицио катались неважно и тоже упали. Конечно, я оберегал ребят от этой информации, но полностью это было невозможно, шестое чувство подсказывало им, что происходило на льду, хотя они не смотрели телевизор и не слушали оценок.

В конце диагональной дорожки мы с Ромой видим периферическим зрением, что падает под борт партнер, и над бортом мы видим его ноги. Рома рычит сквозь зубы: «Саша-а-а, я не пойду туда!»

Пришла и наша пора выходить на гладиаторскую арену. Я выводил Рому, а Таня, как всегда, опаздывала, появляясь в последний момент, впрочем, как обычно. Это была ее фишка. Так вот, идем мы с Ромой по наклонному подиуму, ведущему на лед, где заканчивают свой танец вторые итальянцы Федерика Фаелла и Массимо Скали.

В конце диагональной дорожки мы с Ромой видим периферическим зрением, что падает под борт партнер, и над бортом мы видим его ноги. Рома рычит сквозь зубы: «Саша-а-а, я не пойду туда!»

Я оценил шутку ученика, но могу вам сказать честно, я бы не хотел оказаться в эту минуту на его месте даже рядом с Таней, которая, кстати, появилась на льду в последнюю секунду уже после объявления разминки. Бедный Рома. Как же он натерпелся! Но, может быть, Таня снимала один стресс другим? Кто теперь поймет? История же не знает сослагательного наклонения.

Непосредственно перед стартом я хотел сказать ребятам что-то умное, но увидел в их глазах такой настрой, что решил только умно кивать. Нас часто спрашивают, какие слова вы говорите спортсменам перед выступлением, как настраиваете их на прокат? Да никак. Неужели вы думаете, что слова даже супертренера что-то решат, если ты не готов? А если ты готов и звенишь, как струна, то слова не нужны.

Ребята катались с таким адреналином, что всё делали с небольшим опережением музыки, но меня это не смущало. Думал лишь о том, чтобы никто из них не упал. Насмотревшись на этот вселенский «камнепад», я практически ушел под борт во время их катания, но они выстояли и заняли промежуточное первое место. Следующий день был выходным – и для спортсменов, и для тренеров это всегда мучительный день. Лезут всякие ненужные мысли, ты готов выступать, а тебе еще день нужно прокручивать эту программу в голове вновь и вновь. Мы всегда говорим: пережить бы этот день.

Мы повидались с тещей и дочкой, они жили в отеле недалеко от деревни. Мама Тани сказала, что они каждый день ходят в церковь и ставят за ребят свечки. И хотя это был католический костел, пока нам это помогало. Все-таки вера внутри каждого человека, и Бог, в моем понимании, один для всех. Получив огромный заряд любви и тепла от близких нам людей, мы отправились в деревню готовиться к произвольному танцу.