Танцы на льду жизни. «Я знаю о любви всё…»

Таня, зажмурившись, закрывала уши руками, и с первыми аккордами музыки Вадим, он же Шиндлер, забирал ее с собой, как бы спасая из застенков. В конце номера Таня ехала прямо на судей, звучал выстрел, и Таня падала.

Мой второй тренер, Олег Волков, с которым я в то время работал, принес очень интересную версию «Скрипача на крыше». Тема тоже еврейская, но, на мой музыкальный слух, абсолютно позитивная. Я ломал голову, как же их совместить? В один из вечеров меня осенило: вторая часть программы превратилась в воспоминания двух людей, которые в мирное время были счастливы, танцевали и радовались беспечной и чудесной жизни. Пазл сложился. Я оставил «ледниковую» идею начала и финала и удачно вплел в канву программы быструю часть. Программа получилась замечательной, и мы с ней выиграли юниорский чемпионат мира с огромным преимуществом.

Французы Натали Пешала и Фабьян Бурза тоже быстро прогрессировали и прибавляли день ото дня. Елена и Никита перешли во взрослое катание и очень хорошо зарекомендовали себя с произвольным танцем на музыку Минкуса к балету «Дон Кихот». Приближался чемпионат мира в японском городе Фукусима, но за несколько недель до старта турнира в Японии произошло мощное землетрясение, в результате которого случился выброс отходов на атомной станции, как раз в Фукусиме. Чемпионат мира срывался. Стали срочно искать страну, которая смогла бы принять мировой форум фигуристов. Шесть стран готовились принять турнир, но Россия представила самые убедительные доводы, и чемпионат мира было решено провести в Москве, на катке Дворца спорта «Мегаспорт», где мы постоянно тренировались.

Обе мои пары были готовы очень хорошо, и мы с нетерпением ждали начала турнира. К России в то время практически все мировое сообщество относилось довольно позитивно, в отличие от нынешних санкционных времен, и народ ехал в Москву с огромным удовольствием, зная, как в России проводят турниры любого уровня. Если в Америке или Канаде все ходили полуголодными, то в России столы ломились, разве что черной икры на них не было.

Начало турнира было превосходным. Натали и Фабьян шли третьими, претендуя на долгожданное призовое место. Алена и Никита – шестыми, что для дебютантов стало несомненным успехом. На выступление с произвольным танцем было невозможно достать билеты, зал был забит под завязку, и зрители находились в предвкушении шикарного зрелища. Первыми из моих учеников катались Лена с Никитой. Когда их объявил диктор, зал взорвался овациями. Они уже приняли начальную позу, но овации не стихали. Когда им включили фонограмму, Никита не услышал первых нот музыки, растерялся, и все начало оказалось скомкано. Они были молоды и неопытны. Можно было бы подъехать к рефери и, объяснив ситуацию, начать сначала, но в силу неопытности просто не сообразили, что так можно, и продолжили прокат. Настрой был уже потерян. Последовали еще мелкие ошибки, которые отбросили их на седьмое место. Место неплохое, но ребята, конечно, хотели большего и очень расстроились из-за этой ситуации.

Успокоив Лену и Никиту, я пошел готовиться к последней разминке, где выступали Натали и Фабьян. В тот год мы сделали одну из моих любимых программ на музыку из фильмов великого Чарли Чаплина. Все просто: он – Чаплин, она – слепая цветочница, но волшебная музыка и прекрасное исполнение ребят делали эту программу уникальной. Ехали они, как никогда в жизни – с огромным запасом физической готовности. Этот момент, наверное, и сыграл с ребятами злую шутку. За минуту до конца программы, в дорожке шагов, Фабьян решил заложить широченную скобку и через пятку конька рухнул на лед. Я понял, что медаль уплыла. Для меня этот домашний чемпионат стал самым несчастливым за всю тренерскую карьеру.

Сразу после произвольного танца я уехал домой как побитая собака. Мне не хотелось никого видеть и что-то с кем-то обсуждать. Позже, позвонив своим спортсменам, я сказал, что съезжу на Крит прийти в себя и что увидимся мы тогда через неделю.

Они сказали: «Конечно», понимая, как мне тяжело. На Крите через два дня я получил мощнейший удар в спину – узнал, что обе пары от меня ушли. Так из топового тренера я превратился в тренера без учеников.

Сразу после произвольного танца я уехал домой как побитая собака. Мне не хотелось никого видеть и что-то с кем-то обсуждать. Позже, позвонив своим спортсменам, я сказал, что съезжу на Крит прийти в себя и что увидимся мы тогда через неделю.