Танцы на льду жизни. «Я знаю о любви всё…»

Спустя время у Петра возник конфликт с Румянцевой, и ему пришлось искать новое место работы. И вот в мой день рождения (!) звонит мне наш лучший российский судья Алла Шеховцова и, поздравив меня, спрашивает, не хотел бы я к себе на работу взять Петю Дурнева. Я ответил, что скорее Адольфа Гитлера возьму, чем его. Она посоветовала не принимать скоропалительных решений и подумать на этот счет, так как техническая оценка у моих подопечных хромает, и это было правдой. Через час позвонил Петя и сказал, что все обиды в прошлом и он очень хочет работать в моей группе.

Я, наступив на все свои органы, сказал: «Давай попробуем». С тех пор мы работаем вместе больше восьми лет, и я счастлив от того, что Алла Шеховцова сделала тогда этот судьбоносный звонок.

Петя очень серьезный профессионал в своем деле, и его роль в успехе наших пар бесценна.

Хореограф группы Алексея Горшкова, Сергей Петухов, всегда вызывал у меня огромное уважение за профессиональную работу с соперниками моих учеников Албеной Денковой и Максом Ставийским и впоследствии с Оксаной Домниной и Максимом Шабалиным. Заслуженный артист России, солист ансамбля Моисеева, суперхореограф. После турниров, в которых Таня и Рома чаще выигрывали, мы частенько под пятьдесят граммов разговаривали про хореографию и веяния в танцах на льду. Умнейший и интеллигентнейший человек с богатым внутренним миром и прекрасной эрудицией. Я по-доброму всегда завидовал Леше Горшкову, что у него есть такой человек. Прошли годы. И вдруг звонит мне Сергей Петухов и спрашивает, не нужен ли мне хореограф в его лице. Я не думал и секунды, сразу ответил: «Да!» Не знаю, что произошло в их фигурной семье, но Сергей Георгиевич – это очень крутое мое приобретение, да простит меня мой любимый хореограф за слово «приобретение», но я знаю, он на меня не обидится, потому что любит меня! Мы как-то ставим программы вместе, я – конек, он – верх. Все обсуждается, но последнее слово остается за мной, и никто пока не спорит.

Мой тренер по поддержкам из акробатического рок-н-ролла – Дмитрий Ионов. Семикратный чемпион мира, очень скромный человек с большим сердцем, а что касается его профессиональных качеств – просто номер один! Я уже и не помню, как он у меня появился, но без него не могу себе представить, как бы мы работали над поддержками, все мои поддержки последних шести лет – это его работа.

Все эти замечательные люди – звенья одной цепи, которых мне очень не хватало. Бывает, придумаю шаг и думаю: круто! Смотрю на лица единомышленников, а там грусть и печаль. Спрашиваю: «Ну что, совсем беда?» Ответ друзей: «К сожалению, да». Я их в этот момент не люблю, но это мне позволяет избавиться от культа личности. Когда мы все в бешеном восторге, тогда понятно, что шаг действительно хорош. Раньше без моей команды я принимал много единоличных решений, и они не всегда оказывались верными. Группа – сказка! На тренировки иду как на праздник, а это самое главное в работе.

Возвращусь в очень важный год для моей карьеры тренера – 2014-й – год Олимпийских игр в Сочи. Для Кати Бобровой и Димы Соловьева я решил использовать одну из идей «Ледникового периода». Тогда мы с Игорем сделали программу для Оксаны Домниной и Алексея Тихонова на музыку Димы Маликова к фильму «И все-таки я люблю…». Номер получился очень сильным. Ребята в нем изображали двух испуганных охотниками птиц. Кульминацией номера был выстрел, после которого партнерша камнем падала с высоченной поддержки в руки партнера, что означало печальный конец… Этот номер произвел на судей сильное впечатление и был оценен высшими баллами. Поскольку я уже использовал наши идеи из шоу-проекта в спорте, то практически не сомневался в успехе программы. Дима на момент сборов в Латвии находился в романтических отношениях с Ксенией Столбовой, которая тогда была в Америке со своим партнером Федором Климовым на постановке программ. И вот в начале сбора Диме стали приходить sms-сообщения с телефона Столбовой (и не только) с информацией следующего содержания: «Пока ты там свои программки ставишь, я тут с твоей девочкой развлекаюсь. Удачи в тренировках». Димы на работе просто не было, мыслями он находился там, где была его любимая. И пребывал где угодно, только не на льду. Он даже летал в Москву для выяснения любовных отношений. Тренировались Катя и Дима плохо, все мои увещевания про Олимпиаду были как мертвому припарки. Тогда я рассказал Диме свою собственную историю про проигрыш Олимпиады из-за любовной истории. Дима выслушал меня очень внимательно, и я по его глазам понял, что он хочет повторить мой путь.