Танцы на стеклах - 2

оставила отцу своего гребаного выродка, которого он любил,

как нас, своих родных… — Али буквально кипел от ярости и

гнева, когда говорил о Джареде.

   — Сын шлюхи, вот кто он. Запомни это, Мелания. Жалкий,

никчемный, слабый.

   «Это не правда!» — хотелось крикнуть мне. «Он не такой!»

— даже всем сердцем ненавидя Джареда, я не готова слышать,

как кто-то другой говорит про него такие вещи.

   — Завистливый, сопливый мальчик, оставшийся без

мамочки… sharmutah породила на свет такую мерзость,

настоящее чудовище, что сама и сбежала, отказалась от

маленького сосунка… так ему и надо было. Даже его тигр,

жалкий, как и он сам, и не смог запугать тебя, — голову

сковало льдом, когда я увидела, как Али направил на меня

пистолет, достав руку из внутреннего кармана пиджака. Тигра

тут же вскочил на лапы, и заметался прямо передо мной,

закрывая своим огромным телом. Я задрожала, когда он начал

царапать пол и стены, поддаваясь своему внутреннему

звериному инстинкту.

   — Я убью это жалкое животное, ясно тебе?! Убью. Как

всегда мечтал убить своего ублюдочного брата! — орет он,

выводя Тигра из себя. Зверь замахивается лапой на

металлическую решетку клетки, и в этот момент я прячу лицо в

ладонях. Чувствую, как спину распарывает на двое. Боже… в

глазах темнеет от боли. Тигра задел меня. Я знаю, что не

специально, но от этого не легче. Запах крови моментально

пронизывает крохотную комнату, от него кружится голова, я

почти теряю сознание…

   — Не надо, прошу, не стреляй. Пожалуйста!

   — Что, шлюха, может тогда тебя убить? Лишить Адама его

игрушки. Он должен ответить за то, что унизил меня… перед

всеми, мать его! – Али начинает орать, словно одержимый, и

размахивать пистолетом. Страшно. Всего секунда отделяет

меня от смерти. Всего оно нажатие на курок. — Сначала убью

гребаного тигра, чтобы ты видела. А потом тебя. Только после

того, как оттрахаю. Надеюсь, камеры включены. Адаму

понравиться фильм с милой блондинкой в главной роли, — я

раскачиваюсь из стороны в сторону, понимая, что загнана в

угол, ранена… нет сил даже кричать. Спина горит огнем, я

чувствую, как кровь стекает по всему телу…

   Тигра прижимается к моей ноге мордой, и закрывает своим

телом, словно извиняясь за нанесенное ранение. Он понимает,

что со мной сделал, а я молюсь, чтобы царапина была не

глубокой. В последнее время я потеряла слишком много крови.

   Оглушительный выстрел вырывает истошный крик из моих

легких. Рев… жалобный рев зверя, прорывает внутреннюю

плотину чувств, и заставляет слезы, которые я так долго

держала в себе, пролиться обжигающими ручьями. Он

выстрелил. Выстрелил в него… Тигра едва стоял на ногах,

рыча от боли.

   Теперь и моя очередь…

    Я в последний раз посмотрела на Али. Дуло пистолета он

направил мне прямо в лоб — чтоб наверняка.

   — Я передумал. Мне не нужна шлюха моего брата. Убью тебя

сразу, может, наконец, он перестанет вести себя так, словно он

— истинный наследник Анмара…

   — Али, прекрати это! — сквозь звон в ушах, слышу

незнакомый суровый мужской голос.

   — Отец… — теряю зрение вместе с сознанием. Мужчина в

белых одеждах, вырывает оружие из рук Али.

   — Ты думаешь, что делаешь? Аллах видит все. Ты решил

убить человека, сын мой? Ступай и молись о прощении грехов,

прочь с моих глаз. Живо, — Шейх отчитал сына, как

непослушного пса. Али не может возразить ему, лишь бросает

на меня взгляд, полный яда, и шипит сквозь зубы то, чего

никто не слышит. Но мне кажется, я и так знаю, какого рода

эти угрозы.

   — Тигру оказать первую помощь, — отдает приказ Шейх, и

делает пару шагов ко мне. Я вижу… вижу, как его веки

распахиваются, когда он чересчур пристально разглядывает

кулон на моей шее. Я безжизненно валяюсь на полу, и он

тяжело выдыхает:

   — Ты так похожа на Амелию, Malaki (ангел – араб). Адам

единственный сын, который слишком многое унаследовал от

меня, — слышу его слова на арабском языке, но не могу

разобрать всю речь… понять. — И девушке… тоже требуется

помощь, — добавляет на английском он. Пренебрежение в его

голосе кажется наигранным и искусственным, и я не понимаю

почему.

***

   Я прихожу в себя в небольшой комнате. Резкий запах

лекарств, перемешанный в воздухе с запахом крови, раздражает

ноздри. Около меня кружит девушка в парандже, и я просто

позволяю ей обрабатывать мои раны на спине. Я вся в крови.

Сижу на твердой кушетке, и поглядываю на свои ступни,

пытаясь сфокусировать зрение на кончиках пальцев — шрамы

затягиваются, и это не может не радовать. Но они есть.

    Сердце сжимается, от жалости к самой себе. Так хочется…

чтобы кто-то сильный и родной обнял меня и утешил.

Поцеловал каждый шрам… исцелил.

    Но нет времени лить слезы. Все тяготы, что выпали на мою

судьбу так закалили меня, что я теперь совсем не плачу. Я

чувствую… как за последние месяцы стала сильнее. И каждый

раз кажется, что хуже уже быть не может. Но теперь я знаю

точно, если когда-нибудь выберусь из Анмара — мне в жизни

ничего не страшно.

      Я не разговариваю с девушкой, которая меня лечит. Просто

сижу, уставившись в одну точку, немного переживая за тигра.

Он жив, точно жив. Али поранил его лапу, но он справится…

его быстро поставят на ноги.

      Я люблю животных так сильно, насколько это возможно.