Танцы на стеклах

– Держи, – Данила отвлекает от этой мысли «витаминами». – Бледная ты совсем, Ась. А я тебя запираю и просто так переживаю?! – злится муж.

Делаю вид, что выпиваю таблетки. Прошу еще пару штук от головы. Их вот реально глотаю. Что-то мои нервы не выдерживают всего происходящего. И секс с мужем в ванной не поспособствовал улучшению настроения. Скорее наоборот.

– Мне нужен ноутбук и интернет, – напоминаю Дане. – Обещаю послушно лежать весь вечер.

Они с Викой быстро ужинают, а я только пью чай со своими ягодами. Есть совсем не хочется. Идем с Даней в гостиную. Он час возится с проводами, роутером, ругается с провайдером, но интернет восстановить так и не удается.

– Извини, – разводит руками. – Какие-то проблемы на линии. Обещали к утру восстановить. Пока только телефон. Ну или телевизор посмотри. Постелить тебе на диване?

– Ты поедешь в офис?

– Да. Не жди меня. Я вернусь поздно, – накидывает на плечи свежую рубашку.

– Дань, – зову его.

– М? – оглядывается, заправляя ее в брюки.

– Я сейчас задам очень странный вопрос. Только не лги мне, ладно?

– Уже интересно… Когда я тебя обманывал? – хмурится он. – Спрашивай.

– Пока я лежала в больнице… – слова застревают в горле. – Нет, ничего. Поезжай, – кручу головой.

Ну я же взрослая девочка. Если даже ответ положительный, разве он признается? Конечно нет. А я буду выглядеть еще большей дурой в глазах мужа.

– Ну нормально. Заинтриговала и слилась! – фыркает Данил.

И я решаю увести разговор в другую сторону.

– Ты не помнишь, откуда у меня в голове название «VedeneeV»? Тоже игры моего ударенного воображения?

– К-хм… – прокашливается муж. Думает несколько секунд. – Нет, не помню, но, если вдруг всплывет, я тебе обязательно скажу, – целует в губы. – Надо будет повторить в ванной, – жарко шепчет на ухо. – Мне было хорошо. Уехал.

Танцы на стеклах

Глава 9.

Помутнение

Агния

Просыпаюсь в слезах. Тяжело и шумно дыша, сажусь на кровати. В груди бьется раненое сердце, а перед глазами так и стоит, словно наяву, моя Тася.

Малышка, я найду тебя. Обязательно найду и тоже тоскую. Мне все равно, что они там все говорят, я знаю, что это не воображение, ты была в моей жизни. Я за ручку тебя держала, носила на руках, когда ты была совсем крошкой. Я все помню, моя девочка. Я тебя помню!

Спрятав лицо в ладонях, реву в голос, наплевав на то, что может услышать сестра. Не могу больше. Куда-то надо деть скопившееся внутри напряжение, и оно выплескивается соленой влагой на щеки, ладони, простыню.

За окном глубокая ночь. Судорожно вдыхая, стараюсь погасить истерику. Это хорошо, что мужа нет. Я бы сейчас просто не выдержала его рассказов про посттравматическую потерю памяти и прочую хрень. Мне больно… Больно физически от того, что у меня забрали мою жизнью, и Даниле верить с каждой минутой становится все сложнее.

Как же так выходит? Мы столько лет вместе и я… Черт, я ведь действительно любила его! Почему это чувство все время всплывает в моей голове в прошедшем времени? Я так запуталась в происходящем, что и это перестала понимать.

Встаю с кровати, подхожу к окну. Через прозрачное стекло смотрю в темноту чужого двора. В соседнем доме горит свет в нескольких окнах, и мне кажется, что вот там у людей есть жизнь, семьи. А у меня только дыра в груди, которую не заполнить чрезмерно заботливыми порывами мужа или капризами сестры. Ощущения дома, семьи больше нет.

Открываю окно, обнимаю себя руками и глубокими вдохами пытаюсь заполнить дыру внутри весенним ночным воздухом. Не помогает… Мне вообще кажется, что с выписки из больницы прошла уже целая вечность, а я все топчусь на месте без видимого прогресса.

В голове немного шумит. Иду на кухню, делаю себе чай и перемещаюсь на балкон. Спать больше не хочется, а вот еще немного подумать, пока никто не мешает, было бы здорово.

Обняв горячую кружку ладонями, восстанавливаю в памяти все по кусочкам. Еще раз прохожусь по своей жизни, начиная со школы и дальше. Собираю все по крупицам, дохожу до момента своего замужества, потом беременности… Роды… Кожей чувствую, как впервые держала на руках свою Тасю.

Нет, нет, я не сумасшедшая. Все это совершенно точно было со мной. Почему же Данила говорит иначе?

Это самый сложный вопрос.

От размышлений и волны панического диссонанса становится нехорошо. Оставляю кружку с недопитым, остывшим чаем на кухонном столе, возвращаюсь в спальню. Забираюсь под одеяло, обнимаю Данину подушку, вдыхаю с нее запах мужа и жмурюсь, чтобы опять не разреветься.

Слышу, как проворачивается ключ в замке входной двери. Данила вернулся. Обувь снимает. Шаги его мимо нашей спальни. Включает на кухне свет, возится там. Не встаю его встречать, просто слушаю и жду, когда он придет ко мне. А он не приходит…

Снова шаги и опять мимо. Все затихает.