Танцы на стеклах

Отлипнув от стены, ухожу от подъезда, пока и правда не позвали «заботливого» мужа. Спотыкаюсь. Со стороны, наверное, и правда выгляжу, как ненормальная или пьяная. Тяжелая сумка с вещами все время перевешивает, и меня шатает из стороны в сторону. Возле ближайшей мусорки швыряю в бак телефон. Ищи меня теперь Даня…

Много бы отдала, чтобы посмотреть, как он будет искать меня на помойке. Искусанные губы трогает вымученная улыбка. Мы обязательно встретимся с мужем, но не сейчас. Я пока просто не готова. Надо найти кого-то, кто знает меня и возможно, поможет.

Иду пешком в тот самый район, куда меня тянет, и Даниил так и не дал добраться. Уверенность в том, что именно там я найду ответы на часть своих вопросов, только выросла после случившегося сегодня.

Прохожие косятся на меня и обходят стороной. В отражении витрины картинка не самая радужная. Да и плевать!

Пить хочется. У меня в кошельке вроде оставалось немного мелочи. Данила ведь забрал меня на машине, а я оставляла деньги на проезд.

Останавливаюсь на крытой остановке, кидаю сумку на скамейку и пересчитываю свои копейки, а заодно отдыхаю. Ноги гудят, плечо тянет. Я его натерла широкой жесткой ручкой от сумки. Оттягиваю край футболки, чтобы посмотреть. Кожа покраснела, под ней небольшие кровоподтеки.

Выдохнув, вешаю сумку на другое плечо и бреду дальше. Еще немного и будет знакомый рынок, а это значит, что я добралась. Там и воды попрошу, а пока можно еще немного потерпеть.

Дохожу до того самого перекрестка, где поймал меня муж. Оглядываюсь, нет ли его снова где-то поблизости. Нет. Мне кажется, Данила даже не подумал, что я и пешком смогу сюда добраться. Было бы желание.

Перехожу дорогу, сворачиваю во дворы, и из глаз начинают капать слезы…

Я все помню здесь. И клумбу, где совсем скоро расцветут огромные ромашки. И продуктовый магазин. В нем на завтрак можно было купить свежий хлеб или теплые булочки. Я не сумасшедшая… не может память так жестоко играть со мной, подсовывая воспоминания, вплоть до тактильных. Моя жизнь была здесь. Ноги ведут сами. Они помнят каждую выбоинку в тротуаре, скамейки с разноцветными спинками, которые подкрашивают каждую весну, и сейчас на них как раз блестит свежая, еще не до конца высохшая краска.

Мой дом… Да, это он. Самый простой, не из новостроя, но такой родной и теплый. Он пахнет моей настоящей жизнью и цветущими деревьями. Сердце больно сжимается от страха. Сейчас я узнаю, где моя дочь. Здесь настоящие соседи, которые точно должны ее помнить.

Подхожу к знакомому подъезду. Не верится… Снова не складывается, как же так вышло? Почему Данила подменил мою жизнь на другую? Что я сделала такого, что мой муж решил просто стереть меня с лица земли вот так жестоко? Он лишил меня дочери. Нашей с ним дочери!

– Ася?! Господи, помоги, – крестится соседка, глядя на меня. Стоит как вкопанная и боится дышать. – Ася, ты живая? – снова крестится Анна Кирилловна.

– Живая, – сиплю в ответ. Стараюсь прокашляться, не помогает. Губы больно, они снова начинают кровоточить. – Не должна, теть Ань?

– Дак мы похоронили тебя! Вот недавно совсем. Данила сказал, вы попали в страшную аварию. Тасеньку вашу спасли, а тебя… Нет, – нервно сглатывает. – Гроб был, Ась. Закрытый. Поминки были. Даня не смог тут оставаться, быстро продал квартиру, и они с дочкой куда-то уехали. Ася?!

А я понимаю, что это все. Моя нервная система сдается. Меня начинает колотить крупной дрожью. Обнимаю себя руками, роняя на землю сумку. Зубы стучат, на языке привкус собственной крови. Прикусила… Дыхание перехватывает. В груди становится нестерпимо больно и горячо. Голова кружится так, что шатается абсолютно все вокруг меня, даже добрая тетя Аня.

– Асенька, тебе плохо?

– Воды… – хриплю, из последних сил стараясь удержаться в сознании.

– Скорую. Я сейчас вызову скорую, девочка, – шепчет Анна Кирилловна.

– Нет! – успеваю схватить ее за руку, пока она не начала набирать «112» со своего мобильного. – Мне нельзя… Он найдет… – давлюсь словами.

Сознание периодически проваливается. Темноты вокруг становится все больше.

– Сейчас, сейчас, моя хорошая. Что же это творится?! – трясущимися руками тетя Аня ищет другой номер телефона, листая список контактов. Звонит. – Семен, – это племянник ее, я помню. – Сеня, выйди быстро на улицу. Да, сейчас! Это срочно! – скидывает. – Держись, – гладит меня по волосам.

И я держусь из последних сил, понимая, что если начну падать, то разобью голову. А мне нельзя, она нужна…

– Ася? – удивленный голос парня раздается где-то совсем рядом. – Но…

– Потом будешь «нокать»! – осаживает его Анна Кирилловна. – Помоги Асю к нам поднять. А я вещи возьму.

Семен подхватывает меня на руки.

«Ого, какой сильный стал», – отмечает мозг прежде, чем отключиться.

Глава 12. Старый медвежонок с порванным ухом

Агния

Разлепляю тяжелые веки. На лбу что-то лежит и мешает нормальному обзору. В теле неприятная слабость. Непонятно, то ли мне холодно, то ли жарко. Во рту все пересохло и даже по ощущениям потрескались губы.