Танцы на стёклах

Жалкая притворщица, которая едва сдерживала слезы, пытаясь уязвить меня. Это просто нелепо, черт возьми. Я прекрасно помню, как сильно ей «не понравилось» подо мной. До сих пор чувствую, как она впивалась в меня когтями, крича от удовольствия, как выгибалась, как брала в рот мой член, словно искушенная шлюха, лаская себя и доводя меня до оргазма одним только горячим видом, как на носу яхты в экстазе стонала мое имя. Снова и снова. И это имя было — Джаред, черт тебя возьми. Джаред.

Но если ты хочешь Адама, то получишь Адама. Только не жалуйся потом. Сама напросилась.

В ярости мечусь по квартире, как разъяренный леопард. Мне нужно срочно что-то придумать. Я не могу позволить ей так просто соскочить, щелкнув меня по носу, словно какого-то мальчишку. Одного из своих блаженных идиотов, очередного клоуна бесконечной свиты поклонников, которые смотрят на нее, как на святого ангела, в то время, как я предпочитаю трахать этого ангела. А не сдувать с него пылинки. Грубо и жестко трахать. А ты хочешь цветочков и ухаживаний?

Хрен тебе, сучка.

Достаточно красивых жестов. Мы уже сыграли в эту игру. И оба знаем, что будет дальше.

Она хочет не меньше меня.

Все ее слова — пыль и дурь. Детские обиды, на которые я найду управу.

Мне нужно трахнуть ее еще раз. Хотя бы раз, чтобы понять, что она моя, готовая на все для меня. Горячая страстная девочка с подтянутой попкой и умелыми губками. Как сотни до нее… но, нет, другая.

Невероятная. Все тело ломит от воспоминаний о том, какая у нее нежная кожа, и как узко и горячо внутри, как это адски приятно…

Я заставлю Мэл признать, что все ее слова бред, затолкать ей ее же ложь в глотку вместе с моим членом. Так и будет.

Или думает, что заставит меня скакать у своих ног, как влюбленного мальчишку?

Что она о себе возомнила? Какого черта я должен был звонить ей? Я, вообще, никому и никогда не звонил после того, как получал все, что хотел. Она первая, и что в благодарность?

«Все кончено. То, что произошло на яхте, останется на яхте. Навсегда.»

Вот же стерва! Кто бы мог подумать. Невинная мордашка, развратное тело и сучий характер.

Решила повеселить меня, убедив, что способна бросить Адама Саадата?

Да кто ты такая?

Мне хочется рычать и крушить мебель, но я сдерживаю себя, приберегая весь свой пыл для малышки Мэл.

Моя девочка, тебе повезло, что мы сейчас не в одном помещении, иначе мне пришлось бы трахнуть тебя столько раз, сколько букв в словосочетании «все кончено». И наше рандеву на яхте показалось бы тебе ванильной прелюдией к тому, что ты получила бы сейчас.

И у меня хватило был сил, не смотря на адскую усталость после многочасового перелета. Сумасшедшая неделя, в конце которой мне так хотелось немного понимания, ласки и участия. Я даже не предполагал, что, когда Мэл возьмет трубку, ее сладкие губки начнут нести весь этот бред.

Она ответит за каждое слово, но не сейчас, хотя я едва сдерживаю себя, чтобы не прыгнуть в Астон Мартин и не помчаться к ней, чтобы устроить сеанс жесткого… Черт, стоп. Завтра снова рабочий день, который потребует от меня максимальной концентрации и внимания.

Иду в душ. И, чтобы привести в порядок мысли, а тело в расслабленное состояние, врубаю холодную воду, затаиваю дыхание и жду, когда отпустит.

Но не отпускает. Маленькая Мэл сделала это. Взяла меня за яйца и крепко держит своей маленькой хрупкой ручкой. Делаю воду теплее, и, вспоминая то, как ее ладони сжимали мой член, повторяю ее действия. Я не делал подобного с пятнадцати лет. Работаю рукой, сжимая зубы, и презирая себя, эту чертову слабость и безумную потребность в ее прикосновениях, ее губах…

Утром, как только разлепляю глаза, снова звоню Мэл, чувствуя себя идиотом, но она не берет трубку, хотя я был готов морально простить ей ее дерзость, если бы она образумилась. Как бы ни так. Быстрее страусы летать начнут.

Ненавижу в ней это. Несносный, вредный характер.

Столько времени убить на одну несговорчивую сучку. И пусть она стоит каждой потраченной минуты, я не могу не злиться, когда она ведет себя, как маленькая капризная девочка, которую хочется отшлёпать по упругой попке, а потом хорошенько поиметь, чтобы подобрела и замурлыкала, как довольная кошечка.

Упрямая, дерзкая, сексуальная до дрожи, сладкая…

Звоню несколько раз, чтобы исключить случайность.

Она меня динамит, но только тем самым подкидывает масла в огонь.

Мы оба будем гореть, крошка. Долго и мучительно, до волдырей на обуглившейся коже, до криков о пощаде. Я могу быть очень безжалостным, девочка. Но, надеюсь, ты не доведешь меня до грани.