Танцы на стёклах

Но слова застревают в горле. Что я хочу сказать? Что никогда бы не переспала с Джаредом, зная о том, что два года назад он осквернил меня перед всем обществом? Я уже ни в чем не уверена. Мне просто мерзко, противно, тошнит от него.

Еще одна гребаная ложь. Трус… трус, который не смог сказать мне правду. Как лицемерно улыбался, глядя мне в лицо, спокойно говоря о том, что «это сделал не он».

Внутри что-то умирает. Окончательно. Потухает последняя искра любви к Джареду. Светлая, чистая, искренняя. Остается лишь пепел, любить которым невозможно.

Чувство, которое казалось мне спасением, стало моей гибелью… его гибелью… нашей. Потому что не будет больше тех Джареда и Мэл. Никогда. Молодых, счастливых, беспечных, предававшихся безумной страсти на яхте.

— Прости, Мэл…

Мне даже уже неважно, что было два года назад. Целая жизнь прошла. Я не так мстительна, как Саадат. Мне важно то, что сейчас. А сейчас мне так больно…

— Он все знал… знал, как растопить мое сердце… откуда, сукин сын, знал?! ОТКУДА? Знал, про Париж, про то, что я рисую и обожаю все это… он знал, просчитал… для него это была игра, цель которой трахнуть и разбить мне сердце. Но зачем?

Эйприл начинает плакать вместе со мной, и я с ужасом понимаю, что довела не только себя, но и подруг.

— Мэл… послушай, прости меня, — Эйприл сжимает мои ладони, смотрит мне в глаза: в глазах ни намека на раскаяние. Лишь жалкое подобие его. Но я не виню ее в том, что она скрыла от меня правду.

— Мэл, ты же знаешь. Я не могу найти хорошую работу. Мне нужно на что-то жить. Все не так прекрасно, как вы с Сэм думали. Я устала спать с этими пошлыми стариками…

— Эйприл, но у тебя же фотографии с такими эффектными солидными мужчинами, и ты сама рассказывала… — пытается вставить Сэм, но Эйприл качает головой.

— Это просто фото из клуба, девочки. У меня был только один… неважно. Все остальные… девочки, я спала с такими ужасными мужчинами, и то, что они со мной делали… так страшно. Поэтому, когда Джаред заплатил мне огромные деньги, за информацию о тебе, Мэл… понимаешь, мне очень нужно было заплатить за квартиру… Мэл, прости. Я не хотела. Прости меня.

— Что? — одергиваю руки от Эйприл, глядя в ее бесстыжие глаза. Она пожимает плечами, старается обнять меня, но я грубо толкаю ее от себя, чувствуя себя всесильной. Ярость растекается по венам, честное слово, мне хочется избить «подругу».

— Эйприл, ты правда это делала… — ошарашенно шепчет Сэм, крепче обнимая меня. — Тише, Мэл, только успокойся. Девочки, давайте все обсудим.

Я просто смотрю в глаза Эйприл, пытаясь понять причины… только ли деньги? Что это? Зависть, но чему?

— Мэл, я же не думала, что он хочет так с тобой…

— Лжешь, — отрезаю я, голосом полным яда.

— Мелания, это правда… просто, тебе стоит быть ему благодарной. За Париж, за Монако… да и он ходячий секс, я бы уж точно не расстроилась, если бы он меня трахнул пару раз. Я даже предлагала ему, но он не захотел, — Эйприл закусывает губы, но совсем не потому что ее терзает чувство вины. А потому, что в эту самую секунду, она представляет, как Джаред ее трахает. Черт возьми, эта сучка мало того, что продалась, но напрямую заявила, что хочет моего… моего мальчика.

Тело пробирает болезненная дрожь, я ненавижу себя за то, что после всего ужаса, все еще смею называть его в мыслях «моим».

Это все… слишком. Слишком много и тяжело, для одного дня. Нужно просто пережить. С завтрашнего дня все наладится, а пока…

— Мэл, ну давай помиримся. Прости меня, пожалуйста, милая, — Эйприл снова прикасается ко мне, но я снова толкаю девушку.

— Проваливай.

— Мелания…

— Проваливай из нашей квартиры. Продажная… — на языке вертятся нецензурные эпитеты, но я молчу, и просто отвожу взгляд от чертовки.

— Эйприл, уходи, — защищает меня Сэм, и Эйприл шипит.

— Ничего страшного не произошло, Мэл! Когда же ты наконец поймешь, что ты не так бесценна, как думаешь?! Богатый, красивый парень хорошенько трахнул тебя, а ты устроила из этого трагедию! Наберись ума, детка! Повзрослей! Мир не наполнен прекрасными принцами, а если ты хочешь жить нормально, а не вернуться домой в…

— ЭЙПРИЛ! Ты в своем уме, говорить об этом?

— А что я такого сказала?! Пусть возвращается домой, если ей что-то не нравится. Девочка для битья. Девочка для битья, у которой почему-то выросла корона!

— ПРОВАЛИВАЙ! — хором кричим мы, и Эйприл бросается к двери, жалобно бросая нам напоследок:

— Мэл, прости меня. Прости за то, что продалась, за то, что сказала такие ужасные вещи. Вы… никогда не поймете меня девочки, — жалобно проскулила она, и хлопнула дверью.

— Мелания… мне так жаль, — тихо шепчет Саманта, вытирая мои слезы влажной салфеткой.

— Не оставляй меня, Сэм. Не оставляй меня одну, — тихо шепчу я упавшим голосом.

— Конечно, я всегда с тобой, милая, — целует меня в волосы Сэм.

Но не проходит и часа, как она начинает собираться.

— Мелания, прости, мне нужно к Мэтту… у него что-то случилось, и я тоже ему нужна… — невнятно произносит Сэм, еще раз извиняется и скрывается за дверью, бросив заботливое «Держись, милая. Я заварила тебе травяной чай. Я скоро вернусь».