Танцы на стёклах

Ее палец на кнопке, и я понимаю, что Мэл не шутит. В другой ситуации я бы плюнул на все, и до прихода охраны успел бы свернуть эту тонкую шейку, чтобы никогда больше ее грязный рот не говорил того что она сейчас мне выдала. Но есть обязательства и ответственность, честь семьи, даже если у самой семьи нет и никогда не было никакой чести, а у меня и подавно.

Я бы мог убить ее в этот момент. Перед глазами стояла картинка, как она стонет под белобрысым уродом, раздвигая для него свои ножки, как сосёт его член, притворяясь, что делает это впервые, заглядывая в глаза, как преданная сучка.

— Я убью тебя, дрянь, — рычу я, делая шаг вперед. Она отступает, но снова показывает на пульт.

— Раз, Адам. Я не шучу. Два.

Мелания

Следующее утро не отличается от других ничем, что были «до него» — я встаю, даже не думая о вчерашнем. С легким сердцем… или, по крайней мере, пытаюсь убедить себя в этом. Просто пережить. Я проплакала всю ночь, избавилась от боли, и теперь меня отпустило. Думаю, и Саадат все обдумает, и наконец, отстанет от меня.

К тому же, сегодня я пишу заявление и увольняюсь. Больше мы с ним не увидимся. Этого я и хочу.

Вычеркнуть из жизни, без сожалений и воспоминаний. И не хочется ни мести, ни расплаты… Хочется просто, перестать видеть его глаза и все оттенки выдуманной мной одержимости, когда закрываю свои.

Вхожу в здание «L. Corp», прикладываю карту к специальному сканеру, который открывает пропускной турникет, но металлические рамки не открываются. Рядом со сканером загорается лампочка красным цветом и издает неприятный звук.

Девушка, которая обычно каждое утро улыбается мне, выходит из — за стойки ресепшена, и официально обращается ко мне:

— Мелания Йонсен?

— Да, это я. В чем дело? Я не могу пройти на работу.

— Вы уволены, Мелания, — девушка сочувственно поджимает губы, оглядывая меня с интересом.

— Но… что?! Почему?

— Вот ваши вещи и документы, а также уведомление о выселении в трехдневный срок из «Вертикали». Распишитесь в журнале о получении, пожалуйста.

— За что я уволена?! — ничего не понимаю, принимая коробку с личными вещами из ее рук. Одно дело уволиться самой, другое дело — когда тебя вышвыривают из компании с пинком и кучей записей в трудовой книжке.

Почему меня уволили?! Меня могут просто не взять на следующую работу… что это? Начало мести Джареда? Если это так, то это низко. Даже для него. На что он еще способен?!

Боже, Джаред, ты уже трахнул меня. Получил свое, гордись. Оставь меня в покое…

— Я не владею такой информацией, мисс Йонсен.

— Мисс Йонсен, пройдемте с нами, — меня окружают трое мужчин в форме службы безопасности. Растерянно разглядываю их каменные непроницаемые лица.

Но выбора у меня нет, мужчины ведут меня за ближайшую дверь, закрывая ее, и велят присесть за металлический стол. Как на допросе.

Я в полной прострации. Крошечная квадратная комната без окон, яркий свет, действующий на нервы, серые стены, из мебели только стол, и два стула. Один из мужчин садится напротив, остальные стоят у двери. Ничего не понимаю…

— Что случилось?

— Мисс Йонсен, мы сейчас вам все объясним. С вашего компьютера была слита строго конфиденциальная информация о компании. Вчера. Вы были на рабочем месте без пятнадцати шесть?

— Да, но…

— То есть вы сознаетесь в том, что совершили преступление, нарушив пункт о неразглашении коммерческой тайны?

— Нет, я ничего не совершала! Я бы никогда так не поступила. Я любила работу и дорожила своей должностью…

— Кто-то еще знал пароль к вашему компьютеру, кроме вас?

— Нет, насколько мне известно, — сжимая мокрые ладони, отвечаю я.

— Вы оставляли компьютер включенным, когда уходили с работы?

— Нет, — быстро отвечаю я, понимая, что сама завожу себя в тупик. Но я отвечаю честно. Не умею врать, с этим ничего не поделаешь.

— Послушайте, я ничего не делала. Не сливала информацию! Мне это не нужно.

— Это мы еще проверим, мисс Йонсен. Если мы не найдем подтверждение тому, что кто-то сделал это за вас, вас ждут серьезные последствия.

— Но…

— Проводи ее, Грегори, — сухо приказал одному из безликих мужчин, самый крепкий из них.

Меня выводят из здания, коробку ставят рядом, прямо на асфальт. Я растерянно оглядываюсь по сторонам, осознавая, что меня только что взяли за шкирку и вышвырнули. Джаред сделал это «красиво». Кинул меня. Перечеркнул мое будущее.

Вернувшись домой, я снова не в силах остановить бесконечный поток слез, когда вижу отчет по моей профессиональной практике, подписанный Блэком. После такой антирекомендации, мне светит только работа официантки, или продавца-консультанта.

Захлебываясь слезами, я беру карандаш и листок бумаги. Грифель неугомонно скользит по белому листу, я выношу всю свою злость на бумаге. Я рисую Джареда злым и жестоким, плача еще сильнее, когда обрисовываю контур его губ…

Ненавижу! Ненавижу тебя!

Господи, дай мне сил забыть его. Забыть, по-настоящему.