Танцы на цепях

Недовольно скривившись, она уверенно шагнула вперед и протянула руку к золотистой поверхности.

Ничего особенного. Какой-то там портал. Я что, о них в книжках не читала? Иномирцы попадают в наш мир через порталы, и никто еще от этого не помер. Наверное.

Что может пойти не так?

Безымянная подалась вперед, и густое золото обхватило ее запястье, а затем и руку до плеча. Она неосознанно задержала дыхание и зажмурилась, прежде чем сделать рывок вперед.

Стоило только переступить через тонкую грань между реальностью и Изнанкой, как опора ушла из-под ног.

Глава 8. Чудеса за порогом

 Мир за стеклом напоминал черный, облитый золотом холст, на котором чужое красное солнце вычерчивало странные узоры из тонких, резко изогнутых линий. Вместо привычного внутреннего двора – зеркально-гладкий спуск в неизвестность, к широкому разлому, у которого едва ли было дно.

У самого края белели деревья, подобных которым не было в мире людей. Шелестели на ветру белоснежные кроны, воздух полнился сладким ароматом. Каждый лист напоминал шестиконечную звезду с крохотным отверстием в центре. Безымянная видела их так отчетливо, будто стояла рядом, но на самом деле до полосы деревьев было не меньше трех сотен ярдов.

Пространство вокруг сжималось и разжималось, будто весь мир Изнанки судорожно дышал.

Сам разлом – шрам, точно обезумевшее божество обрушило на столицу меч и плоть города разошлась, разделив пополам целые кварталы, разорвав дороги, распилив жилые дома, вставшие на пути бедствия.

Исчезла тропинка, ведущая к главным воротам, высокая кованая ограда. Соседняя улица рассыпалась, дома растворились, уступив место совершенно гладкой земле, пропитанной золотистой глазурью.

И башня Беренганд пропала. Черная тень не касалась земли, не было странного чувства, словно нечто следит за каждым шагом.

Попытка затормозить ни к чему не привела. Ухватиться было не за что. На зеркальном склоне не росла даже трава.

Стена деревьев была все ближе, и Безымянная приготовилась, зная, что другой возможности остановиться не будет. Оттолкнувшись руками от земли и оказавшись на ногах, ухватилась за мелькнувшие над головой белоснежные ветки.

Безымянная стиснула зубы от резкой боли, прошившей запястья и спину. Ей показалось, что ткань куртки затрещала и вот-вот разойдется по швам. Тело подалось вперед, ноги взлетели выше головы, а пальцы сжались так сильно, что совершенно онемели, превратившись в непослушные деревяшки.

В горле булькнуло от накатившей тошноты, голова закружилась. Странные деревья, покачивая белоснежными кронами, укутали ее дурманящим облаком невыносимой сладости. Пальцы скользнули по прохладной влаге, а на лицо упало несколько тяжелых капель.

Запрокинув голову, Безымянная едва проглотила крик. Кора окрасилась красным, точно с ветки содрали кожу и рана кровоточила. Именно эта странная жидкость и разносила по округе дивный сладкий запах.

Глянув вниз, она удивленно моргнула: лететь вниз – не меньше десятка футов. Как вообще удалось достать до ветки – загадка.

– Отпускай, – знакомый голос прозвучал за спиной, но Безымянная и не подумала подчиниться, лишь упрямо замотала головой, – давай быстрее, а то болтаешься там, как переспевшая груша!

Дерево порядочно тряхнуло, и онемевшие пальцы разжались сами собой.

Глухо вскрикнув, девушка приземлилась точно в протянутые руки, вызвав снисходительную усмешку иномирца. Ш’янт даже открыл рот, наверняка, для очередной колкости, но произнести ничего не успел.

Его лицо изменилось неуловимо, за долю секунды. Ш’янт оттолкнул Безымянную в сторону, резко обернулся и поднял руку, чтобы встретить удар черного клинка. Сталь перчатки зашипела, вверх потянулась струйка дыма.

– Все еще отменный слух! А я думала: что за тень пошла за моей подопечной? Вот оно что! – прошипела Клаудия и надавила сильнее.

Ее глаза расширились от удивления, когда мощный удар по колену заставил пошатнуться, а следующий окончательно выбил почву из-под ног.

Ухватив женщину за ворот куртки, иномирец впечатал ее в дерево, да так, что ствол громко затрещал. Клаудия тяжело выдохнула, а на губах запузырилась кровь. Новая попытка замахнуться не увенчалась успехом. Иномирец ухватил клинок свободной рукой, сдавил, рассыпая по люзу паутину трещин.

– Тебе со мной не тягаться, Клаудия, – бросил он, когда меч не выдержал и разломился пополам, оставив в руке Ш’янта продолговатый осколок.

Перехватив его удобнее, иномирец одним движением пригвоздил женщину к дереву. Люз прошил плоть, точно нож масло, и прочно засел в кровоточащей древесине.

Безымянная даже не успела подняться. Все произошло за считаные секунды. В горле застрял крик, а затем и вовсе соскользнул вниз, распался, так и не оформившись.

Когда Клаудия повернула голову, по спине прокатилась волна холода. В стекленеющих глазах быстро растворялся блеск, губы шевельнулись, выдавливая простое «беги».

От смеха Ш’янта кожа покрылась мурашками.

– Она не может бежать, – сказал он, – она теперь моя. Правда, мелкая?