Танцы с Арлекином (СИ)

Несчастная Моника Гольдони и вправду оказалась беременной, более того, мерзкий поступок братьев Скорпетти сильно повлиял на её рассудок. Поэтому Джакомо, не желая пересудов и дурной славы, принял решение уехать из Венеции вместе с дочерью и верным приказчиком Джанни Ласпи.

Все трое уехали во Францию, и долгое время жили там – уединённо, под чужими именами. Моника родила сыновей-близнецов, и не было никакого сомнения, что отцами их были братья Скорпетти. Тем не менее любящий Джанни Ласпи всё-таки обвенчался с Моникой, но унижение, которому подверглась его любимая женщина и семья Гольдони, членом которой он стал, Джанни прощать был не намерен, как и старый Джакомо. Мальчикам дали евангельские имена – Марко и Лука*, и оба старших Гольдони были намерены воспитать их в ненависти к роду Скорпетти, дабы получить совершенное орудие мести. И им это вполне удалось. Мальчики довольно рано были осведомлены о своём происхождении, но к своим биологическим отцам не испытывали ничего, кроме ненависти и жажды мести. А людям незнающим догадаться об отцовстве Скорпетти было довольно сложно – с годами мальчики всё больше походили на мать и деда, а многие жесты неосознанно копировали у приёмного отца – Джанни.

Джакомо постарался выучить внуков всему, что знал сам, он открыл им все родовые секреты, и к семнадцати годам Марко и Лука внешне выглядели, как воспитанные, образованные юноши из знатных семей, а вот внутри… внутри это были безжалостные отравители и хладнокровные, коварные убийцы. Былая слава Гольдони-отравителей возродилась с новой силой.

Что же касается Моники, то после рождения близнецов она долго хворала, так и не оправилась до конца, несмотря на всю заботу отца и мужа, но рассудок её практически прояснился. Она действительно любила Джанни Ласпи, точнее, Джанни Гольдони, и когда почувствовала себя беременной во второй раз, то решила оставить ребёнка, несмотря на предупреждения врачей. Моника родила девочку, маленькую копию себя, и скончалась от послеродовой горячки. Девочку ожидаемо назвали Моникой, её любили и баловали все – и дед, и отец, и сводные братья. Между тем время шло. И старый Джакомо Гольдони решил вернуться в родной город. Вернуться двадцать лет спустя.

На тот момент Марко и Луке исполнилось по девятнадцать лет, Монике – пятнадцать, и все трое младших Гольдони поражали своей утончённой и изысканной красотой.

Что же касается братьев Скорпетти, то они вернулись в Венецию на несколько лет раньше Гольдони, гнусная история с Моникой подзабылась, да и то – этот скандал был скорее тайным, чем явным, так что братья успели жениться, обзавестись малышами и искренне почитали, что прошлое похоронено и забыто. Так что весть о возвращении семьи Гольдони прозвучала для них словно гром среди ясного неба.

Однако возвратившиеся Гольдони не проявляли никакой враждебности по отношению к своим старинным врагам, они и не стремились общаться с ними. Было отремонтировано палаццо Гольдони, Джанни восстановил старые связи семьи и занимался исключительно торговлей, сыновья, которых все считали родными, помогали ему, Моника была удачно выдана замуж в знатный тосканский род… Всё вроде бы было благополучно, однако череда мелких неприятностей и необъяснимых смертей стала подтачивать благополучный род Скорпетти.

Когда занемогла и скончалась престарелая Франциска Торрини, тёща Карло, никто не удивился – почтенной даме было уже глубоко за шестьдесят, да и боли в сердце беспокоили её уже давно… Спустя полгода умер от лихорадки маленький сын Роберто – но опять-таки в его смерти не было ничего необычного. Ещё несколько месяцев спустя умерла жена Карло – Леонора Торрини, и тут уж Скорпетти насторожились - Леонора была весьма здоровой молодой женщиной, успела родить троих детей и была беременна четвёртым. Однако никаких следов злоумышления доктора не нашли, и на вопросы расстроенного вдовца только пожимали плечами и разводили руками. А потом занемог и сам Карло. Его мучили ужасные боли во всём теле, суставы распухли, стали выпадать зубы и волосы, на теле проступили чёрные пятна, дыхание стало зловонным. Промучившись так две недели, несчастный отдал Богу душу. Невежественные лекари объявили болезнь Карло особой разновидностью чумы, тем более, что после его смерти подобные же признаки появились и у всех его детей. Правда, дети не испытывали столь ужасных мучений – они угасли быстро… Самое же интересное, что более никто из слуг и служанок семьи Скорпетти не заболел – даже те, кто непосредственно ухаживал за Карло и его детьми.

Роберто, начавший постепенно терять рассудок от всего, что происходило с его семьёй, воззвал к властям и потребовал расследования. Он обвинил во всём семью Гольдони, однако престарелый Джакомо в пух и прах развеял все доводы Скорпетти, и не было ни одного доказательства, ни одного свидетельства, которое могло бы подтвердить правоту Скорпетти.