Танцы с королями. Том 1

Маргарита стала успокаиваться. Сама она редко видела Сюзанну, и то лишь издали. Развлечения в парке теперь были совсем не те, что прежде, да и вообще Версаль потерял для Маргариты всякую привлекательность, потому что меньше всего она желала случайно встретиться с королем и посещала парк или дворец, когда была уверена, что этого не произойдет. В результате, чтобы развлечься, они с Огюстеном в основном ездили в Париж. Огромное удовольствие им доставляло посещение театра Комеди Франсез. Иногда они просто совершали многочисленные прогулки верхом по окрестным местам, да и пикники все еще не потеряли для них своей привлекательности.

Темные облака, нагнетаемые Людовиком, подплывали все ближе и ближе. Лишь Версаль и его окрестности оставались вне преследований и репрессий, словно де Луво старался не оскорблять тонкого обоняния короля запахом обожженной человеческой плоти. Однако его имя заставляло Маргариту содрогаться от ужаса, так же, как и упоминание о Стефане Ле Пеллетьере. Кто мог предположить, что в этом красивом, застенчивом юноше скрывалось столько злобы и звериной ненависти? Наверное, и его чувства к ней, несмотря на всю искренность, в которой она не сомневалась, основывались на варварском убеждении, что какой-то гугенот не имел права на любовь женщины, потому что он сам нуждался в этой любви. Маргарита надеялась, что судьба избавит ее от встречи с этим человеком в будущем.

Однажды рано утром Огюстен явился прямо в магазин. Вместо экипировки охотника, в которой он появился за завтраком, на нем был дорожный камзол и плащ, да и вооружился он серьезно — парой пистолетов, мушкетом и шпагой. Почувствовав неладное, Маргарита отвела его в свою каморку, подальше от ушей своей помощницы, и он сообщил ей дурные вести.

— Из Гавра прибыл курьер, но не смог найти меня дома, и ему пришлось битый час бродить по окрестностям. В доме отца разместились драгуны. Несмотря на то, что вооруженные слуги оказали им ожесточенное сопротивление, эти подонки взяли верх, превосходя их числом. Теперь отца подвергают жестоким издевательствам. Он — пленник в собственном доме. К тому времени, когда гонец уезжал оттуда, двое слуг уже были убиты. Я должен отбыть немедленно!

— Ты не поедешь один!

— Не волнуйся! Со мною Жорж, Шарль и Эрик. Все они отлично владеют шпагой и побывали в переделках не меньше моего.

Эти имена были знакомы Маргарите, потому что Огюстен уже рассказывал о них как о добрых гугенотах, не раз рисковавших жизнью.

— Ты привезешь отца сюда?

— Вряд ли. Здесь тоже становится небезопасно. Я оценю ситуацию на месте и тогда решу, что делать.

— Береги себя! — умоляла она, когда они целовались на прощание. Это расставание было одним из самых печальных и гнетущих, какие им только приходилось переживать. Маргарита вышла на улицу, помахала вслед Огюстену, и в этот момент ее охватило предчувствие страшной беды.

А в Версале в это же время Сюзанна входила в Палату Совета, призванная туда королем. Он дружески приветствовал ее, но явно охладел, когда Сюзанна призналась, что ее попытки убедить Огюстена обратиться в католичество натолкнулись на глухое сопротивление с его стороны.

— Я не торопил вас, — заявил Людовик строгим, но не лишенным некоторой снисходительности тоном. — У вас было более чем достаточно времени, чтобы убедить его по-хорошему. — При этом он подумал, как ловко сумела Франсуаза вернуть его к примерной семейной жизни и благочестивому поведению. В покоях его жены было несколько служанок-гугеноток, но это не имело никакого значения, потому что женщины не пользовались никаким влиянием и, кроме того, Франсуаза, вне всякого сомнения, сумеет вскоре обратить их. Она крепко недолюбливала маркиза де Луво, молча выслушивая короля, когда тот восхвалял последнего за огромное число обращенных им протестантов.

— Может быть, вы предоставите мне еще месяц-другой, сир, — настойчиво упрашивала Сюзанна. — Возможно, я не сумела найти к мсье Руссо правильного подхода…

— Вы наверняка смогли бы добиться всего, чего бы ни пожелали, за то время, которое было вам отпущено.

Людовик впился в нее тяжелым орлиным взором: его немигающие глаза, казалось, пронизывали ее насквозь. Лицо Сюзанны побледнело, щеки впали. Что-то в его голосе заставило ее насторожиться. Уж не прознал ли он каким-то образом, что Огюстен был отцом ее второго сына? В ее памяти ожили все слышанные ранее разговоры о сверхъестественных способностях монарха, но затем она отбросила их как явные выдумки. Огюстен рассказывал ей, что у короля повсюду есть шпионы и посоветовал никогда не доверять бумаге то, что она хотела сохранить в тайне.

— Мсье Руссо еще можно убедить, — говорила она, пытаясь выиграть время для Огюстена. — Еще одна искренняя беседа могла бы поколебать чашу весов в пользу святой церкви…