Танцы с Подсознанием. Книга 1. До Тьмы дотронувшись рукой

Иван Савельевич сидел хмурый, кусок в рот не лез. В голове его крутились мысли по поводу того, что он скажет жёнушке вечером. А уж, он устроит ей взбучку: «Вертихвостка! Вздумала при живом – то муже глазки строить. Позорит его перед немцем. Что этот верзила заморский подумает про баб русских?!»

От сытной еды и выпитого, Мартина сморило. Шутки его и любезности в сторону хозяйки дома, постепенно сошли на нет, и он запросил кофе.

Мужчины перебрались в кабинет. Устроившись поудобнее у камина, с чашкой ароматного кофе, они наконец – то заговорили о делах.

– Иван, я привезти много мука, пшено, – вельможа первым начал разговор, -привезти картофель, у вас звать – «яблоко чёрта»…

– Чёртово яблоко… – поправил барин.

– Пусть так! – у немца не было сил на спор, он совсем засоловел. – Привезти много семя морковь, лук много, фасоль…

– Что такое фасоль?!

– О, это вкусно, очень вкусно! Облизать палец! – заржал купец. – Так вы говорить?!

– Пальчики оближешь…

– Фасоль много людина кормить…сытно кормить, повозка ехать дорога…утром завтрак быть!

– Благодарствую! Разберёмся с вашей фасолью, что это такое и с чем её едят, – Иван Савельевич встал с кресла и поставил недопитую чашку с кофе на камин. Не любил он этот напиток! И как жёнушка не зудела над ухом, что вся Москва и Санкт – Петербург его пьёт, так и не смог привыкнуть к странному и горькому вкусу. – Наш договор помню – девка крепостная нужна!

– Три девка! – выпалил гость. – Три штуки девка нужна…

– Неее, батенька, на три мы не договаривались! – помещик покраснел от возмущения. – Как ты, дорогой мой человек, троих баб через границу провезёшь?! Тюрьмы моей хочешь?!

– Иван, кипятись мало…

– Что значит не кипятись?! Меня же царь – батюшка накажет! Не имею я право за границу крепостных продавать! – мужчина топнул ногой. – Да и потом, люди они, а не скоты, чтобы в штуках считать…

– Иван, надо спокойствие, ты горяч огонь как! – господин Кёллер кивнул головой в сторону камина. – Одна, карашо, по – твоему будь! – почему – то вдруг легко согласился он. – Девка красивый, девка молодой?!

– И молодая, и красивая, и дочь уважаемого человека, Царство ему Небесное! – перекрестился барин. – А чего это ты, Ваше Степенство, про красоту, да про молодость интересуешься?! Уж, не в полюбовки ли Любку готовишь?! Вроде помощницу по хозяйству просил, ааа?! – наседал он и дальше.

– На Русь все Иван задорны! – рассмеялся Мартин. – Ты мне девку продать, я хозяин! Хочу любовка, хочу помогайка…

– Не скот она… – Иван Савельевич нахмурил брови, – …а девица, с душою русской и характером своим! Пожалуй, забирай – ка ты, свою фасоль вместе с «яблоком чёрта» и катись восвояси! – совсем рассердился он, затем позвонил в колокольчик. Появился Петруша, служка по дому. – Приготовь его Степенству постель! Да распорядись, чтобы к утру лошади запряжены были и сытно накормлены…

Петруша молча кивнул головой, затем окинув немца недружелюбным взглядом, спросил:

– В комнате с печью стелить, али без печи?!

– Без печи, Петруша, без печи! – рассмеялся Иван Савельевич. – За что люблю тебя, друг мой, за смекалку твою…

«Помёрзни жирный порось! Будешь знать, как с жёнами чужими заигрывать, да девок русских хаить!»

– Иван, остынь! – залопотал заморский гость, до него наконец – то дошло, что собеседник и вправду злится. – Ушат вода холодная на голова твоя… – попытался он смягчить обстановку.

– Да что ты меня всё шутками, да прибаутками кормишь! – продолжал гневаться помещик. – Я тебе девку не на посмешище и поруганье отдаю! Отцу её обещал – жизнь сытую Любке сохранить! – на этих словах он резко развернулся и пошёл в другой угол кабинета. Бережно снял с полочки икону с изображением Богородицы и торжественно предстал перед господином Кёллером:

– Клянись! Клянись, вражина, на иконе русской – не принесёшь девке вреда какого!

– Ох, Иван, Душа добрый твой! – растерялся купец. – Обещаю, обещаю беречь твой Льюбка, не трону… – поспешил он заверить.

– То – то же! – немого успокоился Иван Савельевич. – Петруша почивать проводит… – и не прощаясь, мужчина поспешно покинул стены кабинета.

– Russischen Narr (русский дурак)! – недовольно проворчал вслед немец.

*****

Леонид Борисович нажал кнопку выключателя. В прихожей зажёгся свет.

– Маруся, кис – кис – кис! Понятно, обиделась… – разуваясь, бормотал он себе под нос.

Такое бывало, когда доктор задерживался с работы и приходил поздно, кошка не выходила его встречать.

– Маруся, ты где?! – мужчина заглянул в гостиную.

Животное, свернувшись клубочком, лежало на кресле и преднамеренно не реагировало на голос хозяина.

– Девочка моя, ну не обижайся, – он взял кошку на руки, – пойдём на кухню, я тебе колбаски вкусной принёс… – и погладив любимицу по спинке, чуть взъерошив её мягкую шёрстку, ласково почесал за ушком, потом за вторым.