Танцы с волками

– Что Варя? Верни Богдана с Аланом! Прошу тебя. И вообще… Не хочу снова становится человеком! – впервые поднимаю бунт против своего истинного. – Мне нравится быть сильной, мне нравится…

– … Быть желанной? По незадавшейся групповушке с моими братьями всё страдаешь? – Назар с аппетитом поедает стейк. – Так ты сама сбежала.

– Я сейчас встану и уйду, – кровь обжигает меня до ушей. Назар лупит по больному.

– Прости! Я сам на нервах, – удерживает меня Назар, накрыв мою руку ладонью.

– Но как ты мог так сказать? – щёки жжёт, как от пощёчин.

– Меня уже задолбали твои страдашки, вот и сказал. И не говори, что это неправда. Я просто назвал вещи своими именами. Сам всю жизнь считал полигамию нормой, – Назар опустошает бокал, и тут же к столу с бесстрастным лицом подходит официант. Назар бросает ему через плечо: – Принеси вискаря шотландского со льдом. Грамм триста.

– Ты прав, мне часто снится, как вы ласкаете меня втроём, – признаюсь, потупив взгляд, – но тебя я люблю иначе.

– Угу, а к ним что? Материнский инстинкт? Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось? – язвит Назар и поднимает бокал с виски. Нюхает его, зажмурившись, и кивает официанту: – Спасибо, старина.

– Не знаю… – утыкаюсь лицом в ладони, силюсь погасить гнев.

– Это всё от недотраха. Верь, у нас всё будет тип-топ. Скоро ты снова перестанешь выть по ночам.

– Нас и так мало осталось.

– Тут ты права, но мне нравится быть человеком и не зависеть от звериных инстинктов. – Назар наклоняется над столом. – Богдан и Алан – будущее оборотней Вольшанских. Это их выбор, и они должны найти себе чистокровных самок для продолжения рода. Мы с тобой взяли другой курс. Я качаю бабло для семьи, и каждую ночь, ложась спать, радуюсь, что мне дарован ещё один спокойный день. Не забывай, что Родион остался в живых. Он может в любой момент нагрянуть с ответкой, сговорившись с южными или восточными кланами. Тайга – лакомый кусок. Черноголовый со своими полукровками не выстоит, и от нас двоих толку мало. Уповаю на то, что Богдан и Алан подтянут родственников своих истинных сюда. Но всё равно. Минимум сто лет понадобится, чтобы восстановить популяцию оборотней Енисея.

– Может, попросимся в красную книгу? – Мысли о новых подружках Алана и Богдана задевают моё самолюбие.

– Есть у меня идея получше, – кивает Назар, взбалтывая льдинки в бокале. – Мы долгое время сохраняли наш мир в тайне. Сейчас считаю, что это глупо. Я уже списался с нужными людьми и готовлю речь для выступления на мировом экологическом форуме. Оборотни – уникальное явление природы.

– Ты с ума сошёл? – у меня перехватывает дыхание. – Тебя или свои загрызут, или закроют в дурку.

– А если не закроют?

– Тогда начнётся настоящая охота.

– Она и так идёт, – Назар суёт зубочистку в рот и указывает глазами под стол. – Или ты забыла о капкане, зажевавшем твою лапу.

– Не забыла. А свои? Вы же повязаны клятвами, заветами предков.

– Черноголовому нет нужды и времени со мной воевать. Бордель Зоряна я предложил ему забрать под себя. Так что, он осваивает новый бизнес и тешит себя молодыми шлюхами.

– Назар, а ты… а у тебя… – сминаю край скатерти, не зная, как подойти к деликатной теме.

– Что? – Назар, читая мои мысли, смотрит на меня, как на неразумное дитя.

– У тебя есть отношения с другими женщинами?

– Какие-то основания для подозрений?

– Ты стал часто задерживаться на работе, – зря я начала этот разговор, но наши отношения в последнее время меня напрягают, – а между нами так ни разу ничего и не было.

– Это предъява?

– Пока просто подозрения. И мне интересно, у тебя только со мной не получается?

– М-да… С этим нужно что-то делать, – надувает щёки Назар. – Официант, принесите счёт.

– Что ты задумал?

– Едем в «Медвежий угол», раз тебе так неймётся.

Назар бросает взгляд на счёт, расплачивается банковской картой, и в кожаный кармашек – щедрые чаевые.

– Я не дамся никому другому, – моя губа непроизвольно дёргается вверх.

– Конечно, не дашься. Но может горячие танцы хорошеньких кошечек на пилоне заведут меня. А мы с тобой этим воспользуемся.

– Ну, знаешь! – вскипаю я.

– В любви все способы хороши! – улыбается Назар одним уголком рта. Значит, всё уже решил в своей бедовой головушке.

– Но это ведь грязно? Разве ты сам только что не ратовал за моногамию и целомудрие?

– Милая, с моими грехами только и ратовать за целомудрие, – Назар поднимается и обнимает меня за плечи. – Я люблю тебя. Не вздумай меня ревновать и не сожри там никого.

– Не обещаю, – недовольно ворчу, утыкаясь лбом ему в грудь. – Совсем одичала, сидя одна в глуши.

Мы выходим из ресторана, и Назар, шаркнув ногой, распахивает передо мной дверь внедорожника.

– Прошу вас, мадемуазель.

Отступаю к стоянке такси:

– Что это ты так раздухарился? Да ещё за руль после вискаря. Не поеду!

Назар ведёт влажными губами по моему запястью и целует каждый пальчик:

– Впервые еду в бордель со своей девушкой. На трезвую голову такое не придумаешь. Такси так такси! Только учти, я буду приставать.

– Назар, ты пьян! Может, лучше домой поедем? – Его затея мне нравится всё меньше и меньше.