Танцы с волками

На дискете, которую он зарядил в свой ноутбук, хранилась секретная, абсолютно закрытая информация по «неометадону», включая «историю вопроса», а также большой массив сведений, касающихся всех известных попыток создания как в России (ранее в СССР), так и за рубежом мощных психотропных препаратов нового поколения, обладающих просчитанным пока лишь теоретически эффектом изменения форм сознания (препараты ИФС). Все файлы дискеты были защищены от несанкционированного доступа, и Андрею приходилось каждый раз вводить свой личный код, чтобы получить доступ к очередному массиву данных. Поскольку документы, с которыми он знакомился, найдя для себя уединенное место, относились к категории сведений, снабженных грифом «уничтожить немедленно по прочтении», то он так и поступал: по мере знакомства с конфиденциальной информацией стирал параграф за параграфом, файл за файлом, с тем чтобы к концу этой работы, когда все прочитанное надежно осядет в его мозгу, на дискете не содержалось бы более ни одной буквы, значка или символа.

Кроме него да еще составителя досье, являющегося одним из ведущих экспертов Группы управления и анализа «Мерлон», никакое третье лицо не смогло бы раскрыть содержащиеся на дискете сведения, даже если бы «носитель» паче чаяния оказался вдруг в чужих руках: любая попытка скачать информацию закончилась бы уничтожением всей размещенной здесь базы данных.

Из прочитанного Заварзин сделал сразу несколько важных выводов.

Судя по сведениям, какими располагал эксперт, попытки создать мало-мальски эффективный препарат серии ИФС, периодически предпринимавшиеся под покровом государственной тайны как в нашей стране, так и за рубежом, оказались безрезультатными.

Все, кроме одной попытки, причем эта результативная попытка была опять же тайно осуществлена где-то на территории России.

Препарат, которому неизвестно кто присвоил название «неометадон», появился на столичном наркорынке предположительно в мае этого года и распространялся небольшими партиями наряду с «колесами» преимущественно в студенческой среде, причем явно по заниженной цене, лишь немного превышающей стоимость одной таблетки «экстази». Очевидно, люди, наладившие производство этого абсолютно нового, не имеющего аналогов препарата, намеревались таким образом прощупать наркорынок, сформировать первичный спрос, а заодно и узнать реакцию на его появление соответствующих государственных инстанций, включая подразделения силовых ведомств, осуществляющих противодействие обороту нарковеществ.

Реакция оказалась явно запоздалой, поскольку столичный УБНОН, а также соответствующее подразделение ФСБ с подачи специалистов по наркообороту отреагировали на «неометадон» лишь ближе к концу лета, когда и без того скромные поставки практически сошли на нет. Составленная из этих двух ведомств бригада была нацелена на поиски секретной лаборатории по изготовлению препарата «неометадон», а также лиц, ответственных за разработку и практическое осуществление этого тайного проекта. Мероприятия этой смешанной группы, включая попытки внедрения «кротов» в штат ряда фармацевтических фирм, оказавшихся по ходу приватизации в частных руках, и агентурное проникновение в наркосреду, закончились с нулевым результатом. Нет положительных результатов и по сию пору, хотя на дворе уже декабрь.

На основании этой истории руководством «наркоглавка» был сделан следующий вывод: неизвестные лица, осуществлявшие непродолжительное время нелегальное производство «неометадона», осуществив пробные маркетинговые мероприятия на столичном рынке нарковеществ, пришли к мысли о нецелесообразности дальнейшего его производства — из-за недостаточного спроса, к примеру, или низкой рентабельности данного проекта, — после чего либо полностью свернули свою деятельность в этой сфере, либо перепрофилировали лабораторию на изготовление других, более выгодных для распространения препаратов.

Но руководители силовых структур, занимающихся по роду службы борьбой с наркотиками и пресечением каналов наркосбыта, либо вовсе не в курсе попыток создания препаратов ИФС, либо слышали о подобных вещах краем уха. Именно этим и объясняется довольно легковесный и, по-видимому, ошибочный вывод, о котором говорилось выше и который послужил причиной расформирования группы сотрудников УБНОН и ФСБ, вплотную занимавшихся поисками изготовителей «неометадона». Эксперт, составивший это досье по просьбе Заварзина, полагает, что изготовители «неометадона» прекрасно понимали, что именно им удалось создать. Им наверняка было известно не только о том, что этот препарат является сильным антагонистом опиатов, в частности героина, но и о том, что он обладает мощным параллельным психотропным эффектом, позволяющим судить о нем как о прототипе, на базе которого может быть создан уже по-настоящему эффективный и действенный препарат, относящийся к классу ИФС.