Танцы со смертью. Жить и умирать в доме милосердия

Письма Дональду

Умирает менеер Доррестейн. Ко мне подходит его дочь, чтобы что-то спросить. Торопливо говорит, как в тех случаях, когда спешно хотят выяснить какую-то важную деталь. «У мужчин – или у женщин сначала холодеет верх, а потом низ?»

Я осторожно выражаю мнение, что это вряд ли имеет значение. И только спустя какое-то время до меня доходит, до чего это был идиотский вопрос. Допустим, мужчины холодеют сверху, а ее отец стал холодеть снизу, что тогда? Он оказался бы женщиной?

Думаю, ее вопрос означал: «Я так хорошо ухаживаю за папой, так слежу, что аж с ног валюсь».

Примерно через час, когда ее отец уже умер, она говорит: «Теперь нужно открыть окно, да? Так полагается?»

Я было подумал, что она опасается запаха, но дело не в этом. Итак, я говорю «да» и добавляю, что это старинный обычай, в основе которого лежит идея, что душа тем самым получает возможность вылететь из комнаты через окно.

Как только я сказал, с какой целью нужно было открыть окно, от волшебства ничего не осталось. Ужасно глупо с моей стороны. Минут через десять она опять мне звонит: «А рот, разве его не нужно закрыть? А то потом ведь уже не закроешь».

К счастью, на сей раз я несведущ в том, ради чего нужно его поскорее закрыть.

Яаарсма говорит, что часть этой семьи, должно быть, многие годы прожила в отдаленном крестьянском хозяйстве. Былые столетия задерживаются там надолго.

Ван Рит много времени проводит перед окном и заявляет сегодня: «Птицы недостойны полета». Он наблюдал за изящно пританцовывающей вдали чайкой, которая вскоре пролетела мимо в планирующем полете и на которую просто скучно было смотреть.

Он сильно сдал. Очень устает, едва может встать с постели.

Опять Хендрик и Библия. Или лучше – Бог, Библия и Хендрик. На сей раз он спрашивает, как бы я описал взаимодействие между Богом и людьми – ведь не буду же я отрицать, что многие говорят или думают, что такое взаимодействие существует. Действительно, на земле есть миллионы людей, которые молятся и приносят жертвы.

«Но это говорит нам только о том, насколько легко люди отваживаются сделать скачок от Господи, помоги нам к Господь помогает нам».

Сравним Бога и Библию с Дональдом Даком[263] и еженедельной газетой того же названия. Да, да, можешь смеяться. Ну а теперь серьезно. Я с превеликим удовольствием уселся бы в его маленький автомобиль, с одним племянником впереди и двумя на откидных сиденьях сзади. Я бы с удовольствием проехался с ним из Дакбурга в лесок, на пикник, где Дональд достает из корзины гору чудесных булочек вместе с ароматными пончиками. Понимаешь? Я бы помогал ему в его неравной борьбе с этим напыщенным щеголем Глэдстоуном Гандером и в скучных перепалках с Дейзи Дак. Но различие между библейским Богом и селезнем Дональдом состоит в том, что у меня никогда не возникла бы мысль позвонить Дональду или попросить у него совета, и именно потому, что не думаю, что у него достанет на это мудрости.

Люди хотят так или иначе приблизиться к библейскому Богу. Но никогда не пытайся – как посторонний – прояснить для себя, можно ли дозвониться до Бога; это полностью скрыто в тумане. Однако контакт возможен. Теологи хорошо знают, как это делается.

Для детей это возможно и с Дональдом Даком. Существует еженедельная рубрика Дорогой Дональд, где они обо всем ему пишут.

– И ты видишь в религии вид… э-э…

– Писем Дональду. Не могу смотреть на это иначе. Разумеется, и письма и Дональда можно отполировать до блеска, но суть от этого не меняется.

На мгновение он лишается дара речи. К счастью, как раз раздается сигнал моего пейджера.

– Sorry, Хендрик, я должен идти. Я прекрасно понимаю, что тебе это небезразлично, но сейчас, право, у меня больше нет времени. Давай в следующий раз продолжим разговор прямо с этого места? И подумай о том, что если ты упомянешь Левинаса[264], я стану кричать.

– Отыди, Сатана! Ибо написано: «Не будь слишком строг, и не выставляй себя слишком мудрым; зачем тебе губить себя? Не будь слишком безумен: зачем тебе умирать не в свое время?»[265]

Иногда кажется, одно смертное ложе – и больше я уже за один день переварить не смогу. Из-за того что я всё время кручусь около Греет и ван Рита, я почти забыл Долфа. Ему 43 года и он уже несколько лет болен СПИДом. Месяцев десять тому назад он просил сначала своего домашнего врача, потом своего терапевта, потом своего невролога и, наконец, своего психиатра об эвтаназии. Все они сказали: «Нет, ты еще слишком хорошо себя чувствуешь».

Теперь он просит меня, и мой ответ его старшей сестре: «Нет, он уже слишком плох».