Танцы в лабиринте

- Сорок баксов в день. Вот и все, что они говорят. Капельницы, укол вчера какой-то сделали. Я весь день проспал. Сегодня совершенно нормально себя чувствую.

- Может, сердце?

- Да нет вроде. Просто, поплыл я как-то... совершенно непонятно почему.

- Ладно, проходи давай, - Герман подтолкнул Гурского к кухне. - Знакомься вот - Вениамин. Он доктор.

- Александр, - Гурский протянул руку привставшему из-за стола худощавому мужчине. - Очень приятно.

- Веня, - пожал его руку мужчина. - Мне тоже.

- Веня, вы доктор? А вот скажите, - Гурский присел к столу, на котором стояли открытая бутылка водки, рюмки и миска с остатками салата, - мог со мной обморок случиться... ну чисто нервический, что ли?

- А как это было? - Вениамин закурил сигарету.

- Да он собачий доктор. - Открыв холодильник, Герман чем-то в нем звякал. - У меня Шмонька что-то прихворнул, он ему уколы делает, Вот если бы у тебя была чумка...

- Ах вот оно что, - улыбнулся Вене Александр. - Ну, нос у меня вроде холодный.

- Уже хорошо, - кивнул ветеринар. - А как со стулом?

- Ух ты! - Гурский наклонился и взял в руки стоящий на полу саквояж из толстой натуральной кожи, запертый на блестящие замки. - Это ваш?

- Ты осторожнее, - Герман вынул из холодильника банку с маринованными огурцами. - Вещь старинная, цены немалой.

- Мой, - опять кивнул Вениамин. - Очень удобно на визиты ходить.

- Теперь таких не делают, - уважительно сказал Александр и бережно поставил саквояж на место.

- Это от деда остался. Он у меня земским доктором был.

- Угу, - кивнул Гурский. - Герка, а у тебя картошка есть?

- Должна быть.

- Можно я поджарю? На постном масле?

- Хочешь - жарь. Только на всех. А чистить я тебе помогу.

- Давай.

Герман достал картошку, высыпал ее в большую миску, выдал Гурскому нож и сам тоже стал ее чистить.

- Слушай, а может, это у тебя с голодухи?

- И вовсе даже я не голодаю. - Александр быстро и ловко срезал с картофелины тоненькую стружку. - Просто я скоромного не ем.

- И тебе оно надо? - скептически взглянул на него Герман.

- Ну, Гера... Я же крест на себе не просто в качестве украшения ношу.

- Неслабый, кстати, крест, - Герман бросил взгляд на небольшой, но массивный старинный серебряный крест на черном шелковом шнурке, который, вывалившись через расстегнутый ворот рубашки, висел у Адашева-Гурско-го на шее.

- Ну вот... я и говорю. - Александр отложил очищенную картофелину и взял следующую. - Близость к Богу не дает никаких дополнительных прав. Только обязанности.

- А ты, выходит, близок? То есть как бы накоротке?

- Ну-у... есть потребность в обретении такой тенденции. Ибо остро ощущается неполнота собственного бытия.

- Сам-то понял, чего сказал? - покосился на Гурского Герман. - Ладно, давай-ка я сам поджарю. А ты, вон, лучше присядь. Я и один-то здесь много места занимаю, а уж с тобой... Налей лучше.

- Только, чтобы с хрустящей корочкой, так вот, знаешь...

- Поучи свою жену щи варить.

- Кстати, - Гурский вымыл руки и присел за стол, - а где Светка?

- Светка на работе, - Герман вымыл картошку и теперь нарезал ее большим ножом на разделочной доске. - Элис улетела куда-то с самого утра. Мы вот тут вдвоем с доктором, - он кивнул на водочную бутылку, - чаи гоняем.

- А Жаклин не проявилась?

- Вроде нет. Не знаю. Элис там что-то выясняет. А чего ты себе-то не налил?

- Да я... пережду пока.

- Дело хозяйское. - Герман, чокнувшись с Вениамином, выпил рюмку, засунул в рот целиком маленький маринованный огурчик и, с хрустом пережевывая его, вернулся к плите. - А ключей твоих нигде нет. Я искал после того, как ты позвонил.

- Куда ж они могли подеваться? - задумался Гурский.

- А Бог их знает. - На заскворчавшую сковороду Герман вывалил нарезанную соломкой картошку и стал разравнивать ее деревянной лопаткой. - Может, у Петра в машине выпали. Позвони.

- Ага, - Гурский встал и пошел к телефону.

- Ну что, - Вениамин взглянул на почти опустевшую бутылку, - я еще сгоняю?

- Давай, - пожал плечами Герман. - Денег дать?

- Не надо, у меня есть пока. - Он выбрался из-за стола и, выходя из кухни, столкнулся в дверях с расстроенным Гурским.

- Ну что? - спросил Александра Герман.

- Да он это... вне зоны досягаемости.

- Потом позвонишь. Куда спешить-то?

- Ну а чего я у тебя здесь сидеть буду? Я не пью.

- А при чем тут это? А просто так с друзьями пообщаться нельзя? Без стакана тебе скучно? Так побеседуем, о жизни, и вообще... Я вот тут, например, книжку удивительную читаю. Рассказы Ляо Чжая о чудесах.

- Ты этого... Ляо Чжая, надеюсь, в оригинале читаешь?

- Это не автор. Автор Пу Сун-Лин. А название: "Рассказы Ляо Чжая о чудесах". Могу пересказать содержание своими словами. Хочешь?

- Хочу, - кивнул Гурский. - Только непременно в лицах и с демонстрацией чудес.

- Ну во-от, вот видишь? Уже и беседа завязалась. - Герман переворачивал лопаткой жарящийся картофель. - А вот давно ли, к примеру, ты, в свою очередь, был в филармонии?

- Недавно.

- Вот... А ты мне расскажешь, что слушал.

- Может, еще и насвистеть?

- Это лишнее, - рассудительно сказал Герман. - Денег не будет.

Раздался звонок в дверь.

- Открой, а? - повернулся к Гурскому Герман.