Танцы в лабиринте

Тот встал, вышел в прихожую и открыл дверь.

- Привье-ет... - улыбнулась ему с порога Элис.

- Здравствуй! Проходи. Давай помогу раздеться.

- Нет-нет, - отстранила она его руку - Я сама.

- И все-таки, вы там, в своей Америке, ненормальные. Со своей эмансипацией. Ну неужели неприятно, когда за тобой мужик ухаживает?

- Но... я ведь могу сама, правда?

- Можешь, можешь... Как там Жаклин не появилась?

- Нет,- удрученно покачала головой Элис.

- Ты голодная? - крикнул ей из кухни Герман.

- Я? Да, но... не очень.

- А у нас уже почти все готово. Сейчас я стейки поджарю. Один момент. В гостиной зазвонил телефон.

- Элис, - попросил Герман, - послушай пожалуйста, мне не отойти.

- О'кей! - Элис прошла в комнату и сняла трубку. - Алоу? Да... да... Момент, я не совсем... Саша, - позвала она Гурского, обернувшись к нему и протягивая трубку, - Саша, я ни всо понимаю... по телефон.

21

Когда Адашев-Гурский, повесив трубку, вернулся на кухню, стол был уже накрыт, Элис с аппетитом уписывала мясо с картошкой, а Герман все еще возился у плиты.

- Чего это ты, - взглянул он на Гурского, - лицом-то переменился?

Элис подняла голову и тоже тревожно посмотрела на Александра.

- Джеки украли, - коротко сказал Гурский, сел за стол и достал сигареты.

- Как это украли? - Герман выключил на газовой плите огонь и снимал с себя пестрый фартук. - Не по-онял...

- Ну как... Короче, звонит сейчас баба, говорит, что нашла записку, а в ней - твой телефон. И просьба позвонить. Какой-то, мол, Жаклин просит передать, что его похитили.

- Погоди-ка, - Герман, услышав звонок в дверь, вышел в прихожую, впустил в дом Вениамина, держащего в руках литровую бутылку водки, и вернулся на кухню. - Что за баба? Как это она записку нашла? Где?

- Рассказываю, - Гурский закурил сигарету. - Она говорит, что шла, мол, вчера на работу, рано утром, и увидела, как из форточки кто-то выбросил кассету магнитофонную, аудио, в коробочке. Она подняла, открыла, видит - кассета новая, хоть коробочка и треснула. Ну, она постояла, посмотрела в разные стороны, сунула кассету в сумку и пошла. Чего добру-то пропадать? А работает она сутки, дежурит где-то. Вот сегодня пришла домой, кассету сыну отдала. Он сунулся, а там, ну на вкладыше этом, картонном, изнутри, чем-то накорябано: "Меня похитили, квартира шесть. Позвоните по телефону..." А дальше - твой телефон и подпись: "Жаклин".

- Ни-и хе-ера себе... - нараспев произнес Герман. - Слушай... а почему сюда? Почему не в менты звонить? И... квартира-то - шесть, а дом? Улица?

- Улица Кирочная, дом двенадцать. Кассета же у бабы этой прямо перед ее носом, говорит, шмякнулась. То есть окна-то она не заметила, конечно, она же наверх не смотрела, но... Дом, говорит, большой, арка еще там такая - она как раз мимо нее проходила, когда кассета на асфальт упала. И ветра, говорит, никакого не было. Не могло коробку ветром от соседнего дома снести. Короче, дом двенадцать, улица Кирочная. Квартира шесть.

- Ну? - Герман вытер руки полотенцем.

- Почему она просила именно сюда звонить? Ну... может, потому, что здесь Элис. Может, она именно от нее помощи ждет, а ментам нашим не доверяет? Здесь же, по ее понятиям, хоть и не империя зла уже, но все равно для нее и не дом родной. Короче, чего гадать? Хорошо еще, что про записку эту сообразила, как ее на волю выбросить и чтобы ветром не унесло. И чтобы обязательно поднял кто-нибудь, не затоптал. Значит, мыслит здраво. И значит, хотела, чтобы именно до Элис сообщение дошло, а не к ментам. Может, шуму лишнего поднимать не хочет. Может, ее бой-френд какой-нибудь очередной взаперти держит. Да как угодно может быть, мало ли...

- А если нет?

- Что нет?

- Если не бой-френд? - Герман отложил полотенце. - Слушай, надо ехать.

- Да подожди ты...- Гурский погасил сигарету. - Ты чего, дверь там выносить будешь?

- И очень просто.

- Записку она вчера выбросила. А сегодня ее, возможно, уже там и нет. Ты дверь вынег сешь, тебя же и свинтят.

- А ты что предлагаешь?

- Не знаю. Петьке нужно дозвониться. Он профессионал, в конце концов. И адрес грамотно пробить сможет, и вообще...

- Ну так звони. Чего сидеть-то? Гурский ушел к телефону.

- Александр вообще-то прав. - Веня свинтил крышку с большой бутылки. Тут иди ментов нужно туда засылать немедленно, или... если, может быть, она этого не хочет... подумать сначала надо. Как вы полагаете, Элис?

- Я не знаю... - растерянно взглянула на него Элис.

Герман машинально подвинул ближе к ней миску с салатом.

- Хорошо еще, что она хоть так, но дала о себе знать. Все какая-то определенность.

- А я бы все-таки ОМОН туда вызвал. - Вениамин крутил в руках пустую рюмку. - На всякий случай.

- Ну? - вскинул Герман вопросительный взгляд на вернувшегося из гостиной Александра.

- Да не дозвониться до него. У него вообще телефон барахлит - то работает, то нет, - Гурский сел к столу. - Господа, возможно, это и бестактно, но я почти двое суток ничего не ел. Ничего, если я немного картошечки?..

Герман поставил перед ним чистую тарелку, открыл холодильник и достал из него стеклянную банку кабачковой икры.