Тара

На кассе, естественно, сегодня Арина. Столь важные обязанности ему, Богдану, не доверяли.

Вот и вся романтика. Магия большого города. Девяносто процентов прибыли фирмы составляла такая халтура, воспринимая сотрудниками как весьма невесёлая повинность. Зато оставшиеся десять процентов компенсировали все нервные затраты. В практике "Протуберанца" действительно были дела, заставляющие поверить, что окружающий тебя мир не наделён прямолинейностью асфальтоукладчика на боевом задании, а чарующе таинственен.

- Подежуришь за меня? - лениво потянулся Саня. - Вчера до двух шли, а потом ни души.

Богдан отрицательно мотнул головой и прошмыгнул в их общий с Ариной кабинет.

- Есть результат?

Вязова не сочла нужным поздороваться. Только кивнула, пересчитывая деньги и оформляя договор на оказание консультационных услуг.

- Работаем, - уселся за свой стол Богдан.

- Кто? Ты или Олег с Алёной? Нам позарез нужен ещё один полноценный сотрудник. Вливайся, или дам объявление в газету, - произнеся эти безжалостные слова, она переключилась на мамашу. - Вот здесь подпишите, пожалуйста. И сюда паспортные данные. А теперь на приём к магу Роману. Удача с вами. Приглашайте следующего.

Богдан несколько минут сидел, переваривая обиду. Она готова найти ему замену. Как же он без... без... без неё?! Без энергичной яркой Арины, его музы, его электростанции? Опять серые будни? Ни за что!

- У меня почти готово заключение по ситуации... - пробормотал он. - Только уточню некоторые детали...

Арина вопросительно приподняла одну бровь, но ничего не сказала. Ясно, сегодня ей не до него. Придёт Алёна, тогда...

Алёна не пришла. Её старинная клиентка затеяла переезд. И потомственная ведьма помчалась помогать с дизайном новой квартиры. Чтобы всё было по правилам феншуя и старорусским обычаям. Взамен её прибыл Олег. В потёртом джинсовом костюме, с плейером в ушах, нарисовался он в дверях и подмигнул из-под длиной светлой челки.

- Поехали, о, наследник блистательного Шерлока и добрейшей мисс Марпл, почти брат великого и ужасного сэра Макса, плюющегося ядом на преступников.

- Я Богдан Мстиславович Исаков, собственной персоной. Мне чужая слава ни к чему, я свою завоюю, - рядом с насмешливым коллегой чувствовал он себя не лучшим образом. Но всё лучше, чем со строгой Алёной.

- Растёшь, приятель, - похвалил его Олег. - Уже осознание собственного я появилось.

Богдан стиснул зубы, но промолчал.

Добравшись до депутатского жилища в новом микрорайоне, поплутав среди похожих на перекормленных инкубаторских цыплят многоэтажек, Богдан наконец вырулил к нужному дому N17.

От шедших всю прошлую неделю дождей свежая синеватая штукатурка вклинившегося в ряды квартир магазина вспучилась, потрескалась, хоть ещё не обнажила серое тело кирпичей. Из окон первого этажа тянуло жареной рыбой и подгоревшими блинами. Где-то вверху на балконе заходилась в бессильном лае позабытая хозяевами собачонка. Ещё выше музицировали на расстроенном пианино. Богдан, когда-то отмотавший срок в музыкальной школе, брезгливо поморщился и, оглянувшись, понял - Олег уже вовсю переговаривается по домофону.

- ... не журналисты... Нет, к прессе отношения не имеем. И к милиции тоже. Мы по поводу Кристины Афанасьевны. Да, у нас есть информация про неё. Всего пять минут уделите, будьте так добры.

Олежкино красноречие возобладало. Пискнул замок, и довольный переговорщик потянул ручку металлической двери на себя.

Проигнорировав лифт, психолог взбежал на третий этаж, требовательно потыкал в белую кнопку звонка, пока дверь не открыла худая женщина очень преклонного возраста с ввалившимися рыбьими глазами на морщинистом смуглом лице и родинкой посреди невысокого лба.

- Я всё равно не верю, что вы не из газеты! - прокаркала она и вороной полетела в сумрачную глубину квартиры.

Олег только пожал плечами и нырнул следом. Богдану ничего не оставалось, как присоединиться. Странное волнение пополам со страхом охватило его. Почему-то вспомнилось, как его в школе на спор подбили проколоть шилом подошву завучевых сапог. "Слабак, трус, боишься!" - подначивали двое старшеклассников, верховодившие малышнёй. Выглядеть трусом было страшно. Засмеют, запинают... Как его тогда не поймали в методическом кабинете, остаётся загадкой. Сейчас чувство было похожим, будто из-за двери следят наглые физиономии приятелей, а по коридору, пока ещё за поворотом, идёт Виктория Альбертовна, физичка, классуха и по совместительству завуч.

В квартире пахло касторовым маслом. Сквозь задёрнутые на всех окнах тяжелые шторы робко пробивались тонкие лучики света, в которых плясали пылинки. На диване в большой комнате, куда привела гостей старуха, дрых чёрный нестриженый пудель. Нисколько не боясь чужих, он приоткрыл один глаз, зевнул и отвернулся к спинке. Гостям пришлось удовлетвориться не вписывающимися в интерьер табуретками. Бабка и вовсе выбрала диванный пуфик.

- Спрашивайте, - проскрипела она. - Только я сразу предупреждаю, мой Федя честно служил Родине.