Тараканьи бега

Значит, нельзя сломать отношение. А уже добытая благожелательность местного населения распространяется и на Грегора! Хотя, чувствую, уходить придётся прямо отсюда, а, значит, без артефактов. Значит, за них при торге можно особенно не цепляться… Хотя, а почему бы ему не переправить их для меня по почте?!

– Господа! – обратил я на себя внимание присутствовавших. – У меня для святого отца хорошая новость: я что-то нашёл! Но открывать не решился: у Хельги опыта больше – пусть она попробует.

– Что я должна попробовать? А можно, я начну с лидали?

Лидаль – это что-то вроде местной цапли, малолетающая, быстробегающая на длинных ногах птица, обитающая по отмелям и болотам. На столе стояло шесть блюд с ними. На двух, на каждом конце стола, они были даже неощипанными. И даже с целыми ногами.

Я обернулся, раскрыл рот, чтоб объясниться и закрыл его не сразу. Слово вымолвить тоже не получилось.

« – Вот это цапля!.. – впечатлилась и моя рыжая.

Последний раз я видел Хельгу почти сутки назад. Выходит, она тогда ещё не завершила восстановление? Да, тот художник, которого Хельга удавила напоследок, точно был гением. И удавить его точно надо было: такую девушку до самоубийства довести!

За столом тоже никто не мог шевельнуться.

– Разрешаю очнуться, – улыбнулись резные губки, опустились светлые ресницы, и прозрачная кожа не смогла укрыть приток крови к смутившимся щёчкам. А декольте светло-сиреневого платья скрывало ровно столько, чтобы воображение подстёгивало желание заглянуть за… то есть, под его пределы.

Мужчины встали.

« – Господин!

Да меня уже и Этикет подстёгивал – я подошёл к женщине, подал руку, она приняла её, и я подвёл её к столу:

– Господа, знакомьтесь, моя соратница – Хельга.

К своему удивлению произнести притяжательное местоимение “моя” доставило мне немалое удовольствие. И то, что она, подтверждая сказанное, отклонившись, чуть оперлась на моё плечо – тоже.

« – Всё правильно, господин: и вам, и ей надо показать, что вы – единый отряд. Вам же сейчас с Грегором торговаться.

« – Хозяин, не вмешивайся! Она сейчас его, как лягушку, заглотает!

Я и не стал.

Квест требовал принести три дюжины алхимических паучьих ингредиентов: дюжину стразов, дюжину паутинных желез, и дюжину пар паучьих жвал. В квесте таились две – теперь даже три! – хитрости. Первая и главная – совсем не упоминалось охранники телепорта. Вторая, добавочная, что вокруг прохода за эти столетия поднялся муравейник, ну и самая маленькая – стразы таились не в каждом пауке: у меня на сто одиннадцать желез было только сорок восемь стразов.

Да ладно, до последней тонкости никогда дело и не доходило. Охотничков встречал отряд сыновей скорпионов, и на том охота и останавливалась.

Из сорока восьми камней – моих было 10,67… То есть, одного никак не хватало. Конечно, я бы взял в долг… но Хельга мужика уболтала. Вместо двух стразов он принял три железы. А вот со жвалами я конкретно пролетел. Я же их собрал только у половины пауков, я же думал, что из них только дикарские кинжалы можно делать, а оказалось, что они сами по себе – ценный алхимический ингредиент, а по стоимости не уступают даже паутинным железам. Они здесь нечто вроде земных пантов у маралов или носорожьих рогов. Для квеста собранного было достаточно, но… У-у! – как заквакала моя жаба.

Короче, Грегор квест зачёл. Всё золотые обещал перевести на мой счёт – Хельга открыть свой не успевала, артефакты переправить по почте, а экспу согласился выдать порциями, чтобы у Хельги излишек после 9-ого уровня не сгорел.

Вот тут те, из пятой локации, и нарисовались. Служка передал требование пропустить их на территорию монастыря.

– Вы их пропустите? – подняла на отца Феотора свои ясны оченьки Хельга.

– Постараюсь отказать. Силой через стены они не пройдут – у монастыря божественная защита. Но, боюсь, у них есть какой-то обходной план.

– Мне нужно только девять минут. И ещё несколько секунд после.

– Постараюсь их задержать.

– Не девять, – вмешался я. – Чуть больше: надо открыть в библиотеке тайную комнату.

– Сверг?! – перевела на меня глазищи свои синие женщина.

– Надо! – отрезал я. – Тебе тоже. И на будущее: соглашайся! На всё соглашайся, – и я использовал свой последний довод, свой запрещённый приём: – Ты же мне веришь?

И у неё словно выключился режим наивной блондинки, и, досадуя на себя, что некуда деваться, она покачала головой:

– Ничего не остаётся. Приходится, – поднялась на ноги. – Пошли! – и тронулась к двери.

И никакой кокетливости не осталось в её стремительных движениях. Только отчаянно зашуршала, чуть поддёрнутая обнажённой рукой юбка.

– Вы с нами? – бросил я своим новым знакомцам. – Грегор, уж ты-то – пожалуйста! Как только она на те девять минут уйдёт – ты должен быть рядом, чтоб кинуть вторую порцию экспы. Чтобы сразу!