И что?
« – Завтра нас ждёт дюжина пауков и паучиха. Две тысячи минус тысяча двести восемьдесят – это ровно одиннадцать пауков.
То есть один ещё и в резерве для меня. Или для себя приберегли. Но на паучиху я пойду с шестым уровнем.
« – Да, господин. Рилль всё подсчитала. Не забыла и не напутала. Кажется, привычная она к обеспечению операций.
Значит, мало того, что из знатной семьи, так ещё и обученная управлением войсками? – хмыкнул я. – То есть не третья племянница младшего брата главы рода, со скуки и от безделья вступившая в игру, а чуть ли не наследница? Да уж, не простая девочка. Примем к сведению.
« – Ой, какие мы проницательные. А она просто один раз сосчитала дюжину дюжин, а теперь – до двух тысяч!
И третий – поймала 6% недостатка расхода
« – Господин, ещё одно. Они обе сейчас выйдут. Как минимум – красуясь друг перед другом, а как максимум – стремясь сразить Вас наповал. А Вы – в лохмотьях. И хоть Вы только что тщательно на речке обмылись, ощущать себя будете, как минимум – грязным, а наиболее ожидаемо – быдлом.
Короче! – едва не скрипнул зубами я.
« – Вспомните свою актрису! Вы же с нею после спектакля тоже принца-принцессу пару раз разыгрывали!
Ну? Было такое.
«… хотя одеты были не по-средневековому. Вот и сейчас, вообразите себя королевичем, выбравшемся “в народ”. И что эти придворные дамы о том – знают!
Хм… Что такое система Станиславского я в двух словах от неё слышал: надо подробно расписать себе всю жизнь персонажа и придумать все, не вошедшие в пьесу, обстоятельства, приведшего его в данную ситуацию.
И действительно, торговец в лохмотьях – это банкрот, а царь в лохмотьях – значит, на маскараде. Да и здесь… Костёр у циклопического хвоща, и неподалёку гигантские черви закапывают убитых мною жучиным жвалом многопудовых личинок… Натуральное кино и немцы!
А лохмотья? Да не хожу я в таком! У меня в личной комнате – дорогая джинса осталась! И… Я вынул свои мастерские кинжалы, вгляделся в блики от костра, скользящие по хищным изгибам их лезвий, вчувствовался в ласкающие прикосновения паутинного шёлка, обвивающего рукоятки… Выдохнул: вот моя работа!
Да и опыт общения с сильными мира сего – то есть того – у меня был. Ну, не с самыми, конечно. Сильными моего уровня. Ну, может, на два-три уровня выше. На три-четыре… И с разными из них. И с теми, которым проще убить, чем подумать, чем уступить – вот только таких и убивали чаще! Их и не осталось почти. И с другими – такими обаятельными, такими вежливыми, лишёнными малейшего снобизма, но от которых пёрло энергией! Признаться таким я и стремился подражать. Но были и третьи – та самая грязь во князьях. И ничего, научился добиваться результата даже у них. И даже у их дочек! И остаться в живых при этом. И заявляясь ко всем к ним не во фраках или неофициально – во смокинге, а в той самой джинсе.
Спасибо, – улыбнулся я японке.
« – Сделай их, хозяин!
Судя по тому, что через мгновение после того, как – через час-полтора – передо мною опять закрылась дверь на нижние этажи, вспыхнула звёздочка системного сообщения:
А когда они ко мне выходили… Нет, что я красавиц не видел? Даже не в кино! Начиная от моего класса, в котором трое наших девчонок любую американскую «мисс» затмила бы! Так и потом… Да та же Верка! Ну, дура и сволочь, но и посмотреть было на что, и что пожмакать – тоже, но…
« – Господин, это называется аристократизм, Вы на своей Земле с представительницами древних родов, которые на протяжении тысячелетий выбирали себе лучших самок стада, не встречались. И уж не забывайте про Ваше сегодняшнее
Тут забудешь…
Оделись они были достаточно контрастно, Рилль в голубое платье длиной – почти до пяток. Непрозрачное и закрытое. Даже со стоячим воротником, который прикрывал почти всю шею. А Майя – в светло-красное. По длине – такое же, но руки голые, плечи почти голые, разрез декольте узкий, но – ниже солнечного сплетения! Начало выпуклостей грудей он открывал верху донизу.