Тарантул

Мама сообщила, что встреча Нового года пройдет в ресторане "Эсspress", куда, кстати, я тоже приглашен.

- Нет, спасибо, - сказал я. - А сама-то как?

- Не знаю, Алеша. Сам знаешь, живем, как на войне. Да, и дежурю я.

Мама была права: идет война. И мародеры, расчленившие территорию, шествуют за войсками, бесславно гибнущими за лживые и мертвые идеалы.

Однако теперь все становится на свои места: есть приказ расстреливать мародеров без суда и следствия. Этот приказ, подписанный кровью и жизнями моих боевых товарищей и друзей, дан к исполнению. И я его буду выполнять.

Понимаю: смертью одного подлеца не восстановить из руин город, где проживали бы счастливо все, кого я знал и любил, кого потерял.

на высоте уничтоженных этажей

выплыли окна без рам

когда падает

последняя вертикаль

рухнет кирпичный хорал

и поднимется из руин мечта

о городе который здесь был

о городе который здесь будет

которого нет

И тем не менее...

И тем не менее сидел в уютной кухоньке, внимательно проверял снайперскую винтовку Драгунова. Пахло машинным маслом и мандаринами, принесенными мамой. Неестественная смесь смерти и жизни.

Телефонная трель отвлекает меня от серьезного дела. Кто-то мечтает меня поздравить первым? Ооо, это Иван из Стрелково. Мы друг друга поздравляем и желаем всего хорошего и, главное, здоровья.

- Ну, ты сам-та как, Леха? - пытает меня.

- Полет нормальный, Иван!

- Хочу того... приехати...

- Когда?

- Да, после Нового... Поговорить надобноть.

- Без проблем... О чем говорить-то?

- Найдетца, - уходит от прямого ответа. - Тябя никто не обижаеть-та?

- Меня обидишь!

- Ну ладна, после Нового... приеду... Э-э-э, а Зинка-то родила богатыря! - вспомнил. - Мальца! Догадайси, как прозвали?!

- Ванькой?

- Ванькой-Ванькой.

- Большие вы оригиналы, - смеюсь.

- А то, - тоже смеется. - На том и стоим. И стоять будемь.

- А как там тетя Маня?

- С Зинкой-та и Петюхой уроде сдружилась... Живем помаленьку, хлебушек жуемь!

Ну и хорошо, говорю я себе потом. Так и должно быть. Будем жить, несмотря ни на что. Будут ещё нарождаться люди и звезды. И, возможно, когда-нибудь разучимся нажимать на спусковой крючок СВД.

Только взялся за винтовку - снова телефон. Слышу знакомый женский голос и едва не сваливаюсь с табурета: Алиса!

- С Новым годом, мой боец! - смеется. - А я хочу тебя!

- Господи, ты где?

- В Москве! И хочу приехать.

- Ко мне? - и задаю неумный вопрос. - А муж?

- А муж объелся груш, - хохочет, - и укатил в Париж. С дипломатической миссией.

- Он тоже дипломат? - брякаю.

- Что значит - тоже?

- Прости, это я так, от счастья...

- Буду вечерком. Надеюсь, наш солдат готов к труду и обороне?

- Так точно! - гаркаю - А также к наступлению на город Пензу.

- Слава героям Херсона! Гип-гип-ур-р-ра!

Прийдя малость в себя, продолжаю свою трудовую деятельность. Конечно, новогодний сюрприз Алисы приятен. Однако теперь необходимо проводить корректировку в планы предстоящего праздника. Да, и как бы позабытая Вирджиния не свалилась мне на голову из своей Австралии?

И на этой курьезной мысли - новая песнь телефона. Я обмер - мама родная, она?!

Нет, это оказался, к счастью, господин Соловьев. Со своими поздравлениями. Я же его огорчил требованием, снять с меня ищеек. Мой товарищ начал валять дурака: какие такие, да я с ума спятил, да, за кого я его принимаю?

- Соловушка, - сказал. - Ты меня, мудака, знаешь. Я предупредил. Мечтаешь иметь трупы к новогоднему столу, тогда о чем речь?

- Не хочу ничего от тебя иметь, психа, - буркнул. - Встретимся после Нового, поговорим...

Тьфу ты, что за наказание? Все со мной хотят говорить. После праздника. О чем? Странные какие-то звонки - Иван Стрелков, Алиса, господин Соловьев?.. Не хватает только пламенного привета от Вирджинии, ей-ей... Будет полный набор поздравительных открыток!

Задумавшись, я прихватил с подоконника мандарин и, очистив оранжевый шарик, принялся его жевать. У него был странный запах - запах смерти.

Неожиданная и восхитительная гостья из первопрестольной прибыла с величайшей помпой. На собственном спортивном "пежо" и в шубке из серебристой норки.

Хорошо, что был вечер и ветровский обыватель не видел ветреной посланницы из ночного и свободного пространства, усыпанного бриллиантовой звездной крошкой, а то бы удавился на месте. От беспросветности своего бытия.

- Алешка, душечка! - висла на моей шее; была необыкновенна энергична, весела и страстна в своем желании любить, любить и любить. - Хочу тебя, как весенняя коза!..

- О, Боже! Сейчас же зима, - отбивался из последних сил. - Давай в Новом году, родная моя?

- Почему, любимый?

- Есть одна проблема. Маленькая. На полчасика.

- Какие проблемы в новогоднюю ночь? - возмущалась. - Ой, Леха-Леха, ты меня не хочешь трёхать? Разлюбил?

- Люблю.

- Не любишь!

- Лучше помоги.

- Как?

- А вот так, - и объяснил наши последующие общие действия по встрече Деда-мороза у входа в ресторан "Эcspress".

Алиса потребовала шампанского - у неё от моих завиральных идей голова пошла кругом; и потом надо же проводить Старый год, который был вполне удачный для нас, мальчика и девочки, - мы в нем встретились, ур-р-ра!