Тарас Балашов. Виртуальный любовник

– Влад! Эй Влад! – вдруг услышал он прямо над ухом и вздрогнул, растерянно оглядываясь.

Наталья посмотрела на него с тревогой. Женский звонкий голос:

– Влад, я сказала тебе, козленок!

Выяснилось, что какой-то мальчишка полез в фонтан, и молодая мама схватила его за шкирку. Нет, никогда он не был столь близок к провалу…

Снова Штирлиц! С первых минут он понял, что Наталья не имеет никакого отношения ни к спецслужбам, ни даже к промышленному шпионажу. Владу теперь казалось, что жертвы Хозяина они оба. Возможно – они участники какого-то широкомасштабного эксперимента, наверное, физиологического – ведь не даром был этот «медосмотр»…

Общаться с Натальей оказалось легче, чем он думал. Время от времени умело переводя разговор то на ее жизнь, то на ее стихи, Влад избегал расспросов, вроде «А в какой ты школе учился?» – и тому подобного.

– Я все думаю, что так мало о тебе знаю! – сказал он, когда они шли по бульвару.

– Еще успеется. Вот, например, – она махнула рукой направо, – это институт, который я закончила.

– Да? И что за институт?

Наталья внимательно на него посмотрела.

– Литературный институт имени Горького. Только не говори мне, что ничего не слышал о таком.

– Да слышал, конечно.

Ага. Только что и услышал, – подумал Влад. – Стало быть, есть такой институт, где учат литературе. Писать такие вот непонятные стихи. Наталья смотрела на него пристально, внимательно, будто ожидая каких-то особых слов.

– Странный ты, Тарас! – сказала она. – Самородок какой-то. Такие у тебя красивые рассказы, а в Литинституте не учился. И никто ничего о тебе не слышал.

– Ты мне уже об этом писала в госпиталь, – заметил хорошо подготовленный Влад. – Лучше о себе расскажи. Я, например, до сих пор не знаю, как твоя фамилия.

– Петрова. Простая русская фамилия. В принципе, это сыграло решающую роль при замужестве. У меня тогда многие просили руки. Но я захотела сменить фамилию именно на эту – чистую, исконно русскую. А один из них был Зацапский, представляешь? Наталья Зацапская. Зацапали ее всю.

– А какая была твоя девичья фамилия?

– Проценко.

– Ты украинка?

– Наполовину. По отцу. Этот человек приехал в Москву из западянской деревни. Охмурил мою мать. Заделал меня. Развелся и разменял квартиру. И вогнал тем самым в гроб и мать, и бабушку. Ненавижу его.

– А ты сама давно развелась?

– Порядочно. Девятнадцать лет уже.

– А кто был твой муж?

– Сокурсник.

– Тоже поэт?

– Прозаик. Не будем о нем. Я вот что хочу тебя спросить: нет ли у тебя какой-то тайны рождения?

– Как это? – удивился Влад.

– Я вот о чем. Ты мне назвал точную дату, время и место. Но уверен ли ты, что родился именно в этот день и час? Именно в этом месте?

Влад искренне удивился, почувствовал даже, как вскинулась его левая бровь.

– Точно уверен. Я свой день рожденья праздную ровно в восемь утра. Для начала в одиночестве.

Тут он почти не соврал. Он и вправду отмечал свой час рождения. Только не в восемь утра, как Тарас, а в пять вечера. Все же недаром он тщательно изучил переписку.

– Точно ли ты родился в Москве, а не где-нибудь в дороге, ведь так бывает: роды начинаются, например, на даче, ее везут, она рожает в первой попавшейся больнице… А еще случается, что родители почему-то скрывают истинные обстоятельства…

– Нет! – воскликнул Влад. – Я даже могу тебе паспорт показать. Там точно написано: Москва.

– Не надо… Впрочем, покажи, интересно.

Наталья взяла его новенький фальшивый документ, полистала… От его внимания не ускользнуло, что она открыла страницу 14 – семейное положение – и не сумела скрыть довольную улыбку, поскольку страница эта у Тараса Балашова была пуста.

– Странно, – сказала Наталья, тряхнув паспортом и возвращая его.

– Что именно?

– Я не готова ответить, прости.

Они заговорили о другом. Вдруг Влад заметил вывеску небольшого кафе.

– Зайдем? – предложил он.

– Конечно!

Инкерманского не оказалось, Влад заказал бутылку французского, также красного, самого дорогого из предлагаемых. Первое время он еще помнил о разговоре насчет тайны рождения, о какой-то странности, затем эта мысль отошла на задний план. Он просто был очарован Натальей и говорил с нею, порой даже забывая, что он не Тарас Балашов из Москвы, а Влад Синеухов из Казани.

Миссия невыносима

Влад постепенно пьянел. Интересно, чем кончится этот вечер? Слово за слово он стал замечать, что Наталья испытующе поглядывает на него.

– Это ты за Байкалом набрался местного выговора? – вдруг спросила она.

– Ну да! С кем поведешься, понятно… А что, я как-то не так говорю?

– Окаешь, словно волжанин. Не думала, что можно так заразиться акцентом.

– Ты, видать, никогда надолго не покидала столицы?

– Нет. На море там, недели на две, или во всякие туры.

– Ну, и общалась, видать, только с отдыхающими да тургруппой. Я же несколько месяцев прожил в окружении коренных волжан… То есть, тьфу! Запутала ты меня совсем. Сибиряков забайкальских.

Они давно покинули кафе, дошли до Арбата, углубились во дворы. Пошел дождь и они забрались в резную беседку посередине детской площадки.